Гвардейцы стояли насмерть - [20]

Шрифт
Интервал

- Теперь можно, - охотно согласился Быков.

Мы уселись на бруствере, свесив ноги в ход сообщения, закурили, разговорились. Быков рассказал мне, как он подростком работал учеником у печника, как принес матери свой первый заработок, как потом учился на рабфаке и одновременно работал шахтером-проходчиком.

- Мировое время было, - восхищался он своим прошлым. - Бывало, после шахты вымоешься под душем, пообедаешь и бежишь на футбольное поле гонять мяч. А сейчас вот какие мячи гонять приходится.

Потом мы вспомнили начало боевых действий под Харьковом. Наверное, потому, что здесь, в Сталинграде, мы встретили наших общих "знакомых" 295-ю и 71-ю немецкие пехотные дивизии. С 71-й дивизией мы впервые столкнулись еще год назад в Голосеевском лесу под Киевом, куда она прибыла после победоносных маршей через всю Францию и Польшу.

Наша нынешняя 13-я гвардейская дивизия была тогда воздушнодесантным корпусом. Встреча этой дивизии с нашими десантниками в Голосеевском лесу закончилась ее разгромом, и остатки дивизии снова отбыли во Францию на переформирование.

Весной этого года, воспользовавшись отсутствием в Западной Европе второго фронта, гитлеровское командование значительную часть своих резервов бросило на Восточный фронт. Вместе с ними под Харьков была направлена и переформированная 71-я пехотная дивизия.

По какой-то случайности наша 13-я дивизия снова столкнулась с нею и снова разгромила ее, полностью истребив ее 211-й пехотный полк.

В этих же боях мы нанесли жестокое поражение и 295-й пехотной дивизии, и особенно ее 513-му пехотному полку, от которого, пожалуй, остался один номер.

Я не знал, о чем тогда думал Быков, всматриваясь в загородные степные дали, но я продолжал вспоминать наши последние бои под Харьковом.

Для того чтобы восстановить положение, на нашу дивизию противник бросил большое количество танков. И вот в этом-то бою блестяще проявились хладнокровие и бесстрашие тогда еще командира первой батареи старшего лейтенанта Быкова.

На участок, обороняемый его батареей, развернутым строем, с раскрытыми люками кинулось несколько десятков вражеских машин. Сидевшие в них за прочной броней танкисты, уверенные в своей неуязвимости, надеялись свести счеты за потери, понесенные их пехотинцами. Ничто, по их мнению, как рассказывали позже пленные, не могло остановить такую стальную лавину, несущуюся на предельной скорости. Даже пушки. Ведь за пушками стояли русские Иваны, у которых испокон веков раболепие и страх перед могуществом машины.

Когда до танков оставалось около шестисот метров, Быков приказал батарее открыть огонь. Прозвучал залп, другой, третий... Несколько первых танков окуталось густым черным дымом.

Но и на огневых позициях батареи стали рваться вражеские снаряды, во все стороны разбрасывая смертоносные осколки.

Однако артиллеристы не думали об опасности. Подменяя выбывших из строя и внимательно прислушиваясь к спокойному голосу своего командира, они работали слаженно и четко.

Но вот упал у орудийного щита наводчик Белоусов, подбивший три танка, на его место стал командир орудия сержант Лычак. Он почти в упор расстрелял одну за другой шесть вражеских машин. А наводчики Кутаев и Кулинец, лейтенант взвода Крындич, наводчик комсомолец Зюнев, командир орудия Смирнов подбили уже восемь танков.

Враг все же продолжал упорно рваться вперед. Теперь ранило бывшего на этой батарее командира дивизиона капитана И. И. Криклия, ранило командира батареи Быкова и комиссара Лемешко. Но они не оставили позиций, продолжали управлять огнем.

Как и командиры, раненые наводчик Кутаев, правильный Оганян, подносчик снарядов Баширов, наскоро перевязав друг друга, также остались возле своих орудий.

Более трех часов длился бой. Батарея Быкова подбила и подожгла двадцать шесть вражеских танков и бронемашин, остальные, не выдержав сокрушительного отпора, бежали с поля боя.

Чтобы отбить такой бешеный танковый удар, командир, помимо личного бесстрашия и мужества, в сложной обстановке боя должен уметь правильно руководить людьми, внушать бойцам веру в свои силы и в свое оружие, и тогда они выйдут победителями над танками врага, хотя бы до них оставалось пятнадцать-двадцать метров.

В этот день и на других участках обороны дивизии десятки немецких танков были превращены в металлолом. А всего в итоге трехдневного боя, закончившегося победой наших гвардейцев, только от огня артиллерии противник потерял 113 танков.

За героизм, проявленный в этом бою, капитан Криклий первым в Советском Союзе был награжден орденом Отечественной войны первой степени, а Быков первым в дивизии был удостоен звания Героя Советского Союза.

- Много прошли наши "знакомые", - продолжал прерванный разговор Быков о 295-й и - 71-й дивизиях. - И Францию, и Польшу, и в России полторы тысячи верст, А все-таки не дошли!

- До чего не дошли? - поинтересовался я.

- До Волги, до последнего нашего рубежа. Каких-нибудь полкилометра оставалось... И не дошли: духу не хватило.

Быков был прав: фашистам, прошедшим Белоруссию, Украину и Донбасс, не хватило сил преодолеть оставшиеся полкилометра. И не дойдут, потому что мы много оставили их на тех рубежах, с которых уходили сами.


Еще от автора Александр Ильич Родимцев
Добровольцы-интернационалисты

Уроженец Урала гвардии генерал-полковник дважды Герой Советского Союза Александр Ильич Родимцев широко известен как участник национально-освободительной войны в Испании, а впоследствии как командир 13-й гвардейской дивизии, покрывшей себя неувядаемой славой во время обороны Сталинграда, затем командир гвардейского корпуса, с большим героизмом громившего немецко-фашистских захватчиков при освобождении Украины, Польши, Чехословакии.В этой книге А. И. Родимцев рассказывает, с какой доблестью и отвагой выполнили свой интернациональный долг советские добровольцы, сражавшиеся в 1936—1938 годах против фашистов за свободу трудового испанского народа.


Под небом Испании

В 1936–37 гг. Родимцев в качестве советского добровольца воевал в Испании. Он был военным советником при Листере – в самых боеспособных частях правительственных войск. В Испании он заслужил звание Героя Советского Союза и был награжден двумя орденами Красного Знамени.


Машенька из Мышеловки

В документальной повести «Машенька из Мышеловки» Александр Родимцев рассказал о подвиге санинструктора из его дивизии Марии Боровиченко, совершенном на белгородской земле, за который отважная комсомолка была посмертно удостоена звания Героя Советского Союза.


Твои, Отечество, сыны

В книге дважды Героя Советского Союза генерал-полковника Александра Ильича Родимцева отражены события, разыгравшиеся на Юго-Западном фронте в течение 11 первых, наиболее тяжелых для нашей армии и народа, месяцев Великой Отечественной войны, когда под натиском превосходящих сил противника наши войска с ожесточенными боями отходили в глубь страны, нанося немецко-фашистским захватчикам огромные, невосполнимые потери и одновременно готовя резервы для ответных сокрушительных ударов.


Рекомендуем почитать
Пристрастные рассказы

Эта книга осуществила мечту Лили Брик об издании воспоминаний, которые она писала долгие годы, мало надеясь на публикацию.Прошло более тридцати лет с тех пор, как ушла из жизни та, о которой великий поэт писал — «кроме любви твоей, мне нету солнца», а имя Лили Брик по-прежнему привлекает к себе внимание. Публикаций, посвященных ей, немало. Но издательство ДЕКОМ было первым, выпустившим в 2005 году книгу самой Лили Юрьевны. В нее вошли воспоминания, дневники и письма Л. Ю. Б., а также не публиковавшиеся прежде рисунки и записки В. В. Маяковского из архивов Лили Брик и семьи Катанян.


Красный век. Эпоха и ее поэты. В 2 книгах

Двухтомник известного критика и литературоведа Льва Аннинского содержит творческие биографии российских поэтов XX века, сумевших в своем творчестве наиболее полно и ярко выразить время и чьи судьбы неразрывно переплелись с историей страны. Книги могут быть использованы как пособие по литературе, но задача, которую ставит перед собой автор, значительно серьезнее: исследовать социальные и психологические ситуации, обусловившие взлет поэзии в Красный век.В первый том вошли литературные очерки, героями которых стали А.Блок, Н.Клюев, В.Хлебников, Н.Гумилев, И.Северянин, Вл.


Петерс Яков Христофорович. Помощник Ф. Э. Дзержинского

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.


Вишневский Борис Лазаревич  - пресс-секретарь отделения РДП «Яблоко»

Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.


Ягужинский Павел Иванович. Помощник императора Петра Первого

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.


Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938–1945

Продолжатель древнего, но обедневшего самурайского рода Сабуро Сакаи во Вторую мировую стал лучшим летчиком Японии. Он участвовал более чем в двухстах воздушных боях и был единственным японским асом, который ни разу не потерял в бою своего ведомого. О летном мастерстве Сакаи ходили легенды. После тяжелейшего ранения, полученного в 1943-м, летчик снова вернулся в бой и прошел всю войну вплоть до капитуляции Японии.