Гвардейцы первой штурмовой - [4]

Многотиражная газета 226-й штурмовой авиадивизии "На штурм врага" 26 июля писала: "В овраге у населенного пункта скопилось большое количество вражеских машин. Пехоту и военные грузы, боеприпасы, имущество фашисты подтягивали к линии фронта, к тихому советскому Дону. Мы получили приказ разбомбить вражескую автоколонну. Вышли на цель. Сбросили бомбы и, не обращая внимания на зенитный огонь, спикировали и начали прочесывать овраг и прилегающие дороги. Летчик Николай Иванов обнаружил новую цель и начал атаку. Он мастерски расстреливал гитлеровцев пушечным и пулеметным огнем, удачно отбомбился и уже начал выходить из атаки, когда неожиданно на него обрушились два "мессера".

Иванов как раз подходил к ведущему. Он открыл ответный огонь, но вражеские истребители атаковали внезапно.

Фашистский снаряд прошел через верх кабины. В голову Иванова впился горячий осколок.

Надо иметь большую силу воли и выдержку, чтобы при таком ранении продолжать вести машину, да еще под огнем.

Николай Иванов нашел в себе достаточно сил, но вот второй снаряд повредил шасси. Третий... разорвался в кабине.

Мы заметили, что Иванов хоть и не отставал, но шел ниже нас, на совсем малой высоте.

С "мессершмитами" завязали бой наши ястребки. Мы успели заметить, как один из стервятников врезался в землю.

А Иванов вел машину напрягая последние силы. Мы не могли даже предположить, что он ранен, думали, только подбит самолет.

Летчик-герой, славный наш товарищ Николай Иванов довел самолет до своего аэродрома. Прямо с ходу он умело совершил посадку."

Под заметкой подпись: А. Бородин. Тот самый Бородин который летал вместе с Ивановым и вскоре стал Героем Советского Союза. Но не все читатели газеты знали, что Иванов летал с увеличенной бомбовой нагрузкой, что посадку он производил на одно колесо, что, едва приземлившись, летчик от большой потери крови и физического перенапряжения потерял сознание. За этот подвиг Н. Иванов был награжден орденом Ленина{12}.

Достойно проявил себя в те дни командир 505-го штурмового авиаполка майор Л.К. Чумаченко. Он находил время на все - и на обучение летчиков, и на выполнение боевых заданий, и на участие в партийно-политической работе. Очень любил летать. Машиной управлял виртуозно, воевал храбро. Смело вступал в воздушные бои с самолетами противника и сбивал их. Однажды в его машину попал снаряд вражеской зенитной пушки. Он пробил броню капота, повредил картер двигателя. В кабину ударило горячее масло и с головы до ног окатило командира. И все же майор отбомбился по заданной цели и с неимоверными усилиями дотянул до своего аэродрома.

28 июля 1942 года Нарком обороны СССР издал приказ No 227.

В нем с суровой прямотой указывалось на смертельную опасность, нависшую над Родиной. К воинам предъявлялось категорическое требование: прекратить дальнейшее отступление, остановить натиск врага. В приказе, в частности, говорилось: "Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами... Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования"{13}.

На второй день после выхода в свет этого приказа Главное политическое управление РККА издало директиву о работе командиров, политорганов и партийных организаций по разъяснению существа приказа No 227. Разъясняя этот приказ, командиры и политработники, партийные и комсомольские активисты подчеркивали, что его требования - выражение воли партии, правительства и всего советского народа. Сознание этого поднимало боевой дух авиаторов. Они глубже сознавали свою огромнейшую ответственность за судьбу Отчизны и завоеваний Великого Октября.

Командование дивизии и полков строго руководствовалось требованиями приказа Наркома обороны и неуклонно приводило их в жизнь.

В конце июля 1942 года полки дивизии действовали с аэродромов Пичуга и Конный. Последний был в свое время полевым аэродромом военного училища летчиков и располагался на правом берегу Волги, в 40 километрах северо-западнее Сталинграда. Но враг наступал, и дивизия, чтобы не подвергать себя опасности, перелетела на базовый аэродром 8-й воздушной армии. Здесь полки пополнились самолетами и летчиками, а с начала сентября стали действовать с аэродромного узла.

Штурмовики не давали покоя врагу. Они уничтожали танки и артиллерию, помогали наземным войскам, атаковали неприятельские аэродромы.

Все дни были заполнены интенсивными боевыми действиями 226-й штурмовой авиадивизии. Тогда своей отвагой и мастерством блеснул старший лейтенант из 504-го полка И.И. Пстыго. 9 июля Пстыго, вылетая с увеличенной бомбовой нагрузкой в 600 кг, всей своей группой в составе восьми экипажей сделал два очень эффективных захода на цель, сбросив бомбы и выпустив по ней 57 реактивных снарядов. В результате слаженной штурмовки в районе хуторов Кустовский и Кумпинский группа уничтожила и повредила до 20 вражеских танков и 45 автомашин.