Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии) - [14]

Действия крупных феодалов, направленные против централизации государства, были реакционными. В своих узкокорыстных интересах крупные феодалы пытались насильно вернуть страну ко временам феодальной раздроблённости. В условиях, когда над Чехией постоянно висела угроза иноземного нашествия, децентрализаторская политика феодальных магнатов являлась предательством общенациональных интересов. Королевская власть, напротив, была в XIII–XIV веках прогрессивным элементом феодальной надстройки.

В первой четверти XIV века на чешском престоле укрепилась люксембургская династия, владения которой были разбросаны по всей Германии. Чехия в те времена считалась составной частью Германской империи, или, как она тогда называлась, Священной Римской Империи германской нации. При этом чешский, король Карл (1346–1378) являлся одновременно германским императором.[10] Особое положение Чехии было закреплено грамотой Карла — так называемой Золотой буллой 1356 года, изданной в качестве основного конституционного документа для всей Священной Римской Империи германской нации. Золотая булла подтверждала политическую независимость Чехии. Голос короля Чехии считался первым при избрании императора. Золотая булла укрепляла власть чешского короля в его государстве. Чешская корона переходила по наследству, судебная апелляция на решения чешского короля к императорскому престолу фактически отменялась.

Несмотря на то что Карл был одновременно и чешским королём и императором, ему не удавалось до конца сломить сопротивление чешских панов политике централизации. В 1355 году Карл предложил на утверждение сейма проект общечешского уложения. Это уложение защищало классовые интересы феодалов, но вместе с тем усиливало королевскую власть. Попытка короля установить твёрдые и одинаковые для всего государства нормы феодального права встретила сопротивление сейма. Паны видели даже в приведении в систему феодального законодательства нежелательное для себя усиление короля и серьёзное ущемление своего произвола. Сейм отказался утвердить уложение Карла в целом, и только некоторые выгодные [42] для панов статьи стали действовать в качестве отдельных законов.

В своей борьбе за централизацию страны, против феодальных магнатов Карл рассчитывал найти опору в католическом духовенстве. Король щедро раздавал духовенству земли и крестьян, предоставлял попам и монахам государственные должности вплоть до самых высших. В Чехии было основано много новых монастырей — в одной только Праге к концу правления Карла насчитывалось 18 мужских монастырей. В стране появилось множество монахов-иноземцев; немало немцев и других иностранцев было и среди белого духовенства. Эта политика привела, однако, лишь к непомерному увеличению богатств и влияния католической церкви и доставила Карлу прозвище «поповского короля». В конечном счёте католические прелаты нашли общий язык со светскими магнатами и явились наряду с ними оплотом реакционных децентрализаторских сил в стране.

Политика Карла была направлена на расширение владений люксембургской династии. Правда, значительных войн в эти годы Чехия не вела. Используя своё положение императора, чешский король выкупал заложенные королевские и императорские имения, покупал, выменивал или просто захватывал смежные территории. При этом общеимперские интересы систематически приносились Карлом в жертву интересам люксембургской династии. Король стремился лишь к тому, чтобы «набить свои карманы и расширить за счет империи свои наследственные владения и фамильные поместья».[11] Ядром владений люксембургской династии была Чехия, и поскольку Карл понимал, что его финансовая мощь зависит в первую очередь от состояния чешских земель, он старался способствовать развитию здесь ремесла, оказывал покровительство чешским городам, содействуя в то же время укреплению немецкого патрициата.

Содержание пышного императорского двора, непомерно разросшегося и ожиревшего духовенства ложилось дополнительным бременем на плечи трудящихся Чехии. Налоги становились всё более тяжёлыми. Общую берну собирали всё чаще и чаще. Поэтому положение трудящихся [43] ухудшалось и политическое возвышение Чехии оказалось непрочным.

XIV столетие было временем подъёма чешской культуры. Создателем и творцом культуры были народные массы. Народ сохранял и совершенствовал родной язык. Из поколения в поколение передавались песни, пословицы, сказки, отражавшие его трудовую деятельность, его полную лишений жизнь, его непоколебимую веру в лучшее будущее, его решимость бороться за это будущее. В своём творчестве народ отражал ненависть к эксплуататорам, в особенности к попам и монахам.

Народ являлся носителем национальных чувств и традиций. Напротив, паны и прелаты покровительствовали иноземной феодальной культуре. Они перенимали иностранные костюмы и обычаи, переделывали имена на чужеземный лад. При дворе, в замках панов, в монастырях звучала немецкая речь; некоторые из феодалов цинично похвалялись, что онемечат всю Чехию. Но влияние культуры и обычаев иноземных феодалов не проникало глубоко в массы народа, оно ограничивалось верхами класса чешских феодалов. Так как при этом сама иноземная культура отрывалась от своей родной почвы, она теряла свою яркость и силу, и подражание феодальной знати всему иностранному было внешним и не могло существенно повлиять на дальнейшее развитие национальной чешской культуры.