Гусары, молчать! Том 2 - [7]

Дал каких-то таблеток, вроде и снимают неприятные чувства, но я от них становлюсь заторможенным и вялым. Антидепрессанты умудрился подсунуть что ли? Я бы возмутился, если бы находился в адекватном состоянии, но как-то всё настолько пофиг…

Хорошо, что полковник умудрился заметить моё состояние, после чего в приказном тоне заявил, что все мои дальнейшие тренировки должны проходить за переделами лагеря.

Я, по его словам, должен появляться тут всего два раза в сутки — во время утренних и вечерних построений. Даже ночевать советовал в одной из ближайших деревень. Проще, мол, будет.

А толку от этого? Доктор хоть уверил меня, что я должен привыкнуть к концу недели, после чего все это моральное напряжение на спад пойдёт. Буду бегать и прятаться — ничего не добьюсь, всё так же хреново будет и через неделю, и через месяц.

Вот и пришлось издеваться над самим собой, пытаясь игнорировать головную боль. А это тяжело. Такое чувство, словно какая-то наглая и упорная скотина прижала дрель к моему виску и сверлит, не давая себе ни секунды отдыха. Быстрее бы он уже нужное отверстие пробил, я бы только выдохнул с облегчением.

Единственное послабление, что я себе позволил — после обеда покидаю лагерь и тренируюсь километрах в сорока отсюда. Если с утра ещё можно как-то всё это перетерпеть, то к концу дня, если все время нахожусь в скоплении народа, выть хочется и на стену лезть от боли.

Мои товарищи сразу планировали составить небольшой график дежурств, чтобы определить, кто будет заниматься со мной по вечерам, но Софья с Софией уверенно заявили, что берут это на себя.

Надо будет их за это как-то потом отблагодарить. Странная штука, но в их присутствии все эти противные ощущения проходят быстрее, да и не столь сильно по голове бьют. Такое чувство, словно они каким-то буфером являются, перекрывая ко мне доступ доброй половины чужих эмоций.

Понятное дело, что о какой-то высокой эффективности тренировок речи идти не могло. Пять часов с утра я превозмогал боль, потом убегал из лагеря и отходил от этой самой боли. Потом возвращение, быстрая попытка уснуть, и всё по кругу.

Нехорошо будет, если эта тема продлится и дальше. Придется мне навсегда из Москвы свалить. Построить себе домик где-нибудь в лесу, грядочки вскопать. Засадить небольшое поле картошечкой, не забыть про лучок, редиску, чесночок, огурчики. Все своё, домашнее…

Забавно, я реально об этом задумался, эти мысли даже особого отторжения не вызвали. Что только не сделаешь ради того, чтобы избавиться от головной боли.

Так, тренировки… Чем-то я занимался, да. Тело само делало все на автомате, пока мой разум сражался против этой ненавистной твари, что сверлит и сверлит у меня в висках…

— Оп, не понял, — на шестой день, тридцатого августа, я проснулся и не ощутил присутствия своего соседа с дрелью.

Полнейшая тишина в голове и отсутствие боли. Пришлось пару раз сильно себя ущипнуть, чтобы удостоверится, что я не сплю.

Нет, бодрствую. Ух, давно я так не радовался, чёрт побери! Какое-то время, правда, все равно ходил в напряжении, ожидая, что ощущения вернутся. Нет, бог миловал, все хорошо и спокойно.

Вся наша команда тоже обрадовалась моему выздоровлению. Мало того, что они не могли тренироваться нормально, так ещё и под вопросом было мое участие в командном турнире. Не хочу выставить себя слишком сильным, но теплится во мне уверенность, что моя личность тут не заменима из-за своей природной красоты, гениальности, острого ума… Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Я знаю это, так что придерживаюсь данной тактики.

— Так, а что это у нас тут такое происходит? — не понял я, добравшись до нашей тренировочной площадки.

Вокруг уже столпилась куча народа. Стоят и ждут чего-то. Мне аж самому захотелось стать в очередь. Кто знает, вдруг тут что-то полезное выдают? Дайте мне сразу два!

— Внимания не обращал что ли? Уже третьи сутки изучают нашу защиту, пытаются понять, что это такое и как её пробить, — самодовольно усмехнулся Никита.

— И как? Успехи есть? — поинтересовался я.

— Фиг его знает, кто тебе скажет, — развёл он руками.

Быстро, блин, сориентировались. Я думал, что на нас никто особо и внимания обращать не будет до начала турнира. Получается, что кто-то проходил мимо нас со включенным магическим зрением, пока мы тренировались. Просто так такую структуру не заметить, надо весьма серьезно всматриваться. Да и понимание надо, чтобы продраться через тысячи силовых линий. Это вблизи защита выглядит широкой и большой, уже с нескольких метров надо очень сильно постараться, чтобы её разглядеть.

— Мы хоть не особо палимся? — попытался вспомнить я, какие способности активировал по утрам последние дни.

— Вроде нет, кроме защиты используем лишь самый стандарт.

Так, я приходил, садился на землю… Включал щит и ждал, пока резерв практически не опустеет. Не активировал своё ускорение, да и «Пламенное прикосновение» тоже не трогал. Самое главное — никому не показывал, что владею магией разума, то есть иллюзий не создавал. Это хорошо, надо сохранить козырь в рукаве.

Я никогда не был знаменитостью, да и впервые вижу, чтобы такое количество человек следили за каждым моим действием. Странное ощущение. Плечи сами расширяются, грудь колесом, подбородок вздёрнут вверх… Демонстрация максимальной самоуверенности включена.