Гуркха и Владыка Вторника - [11]

И некоторые люди проиграли. Обладатели не того вида богатства, не сумевшие предвидеть последствия. Но умные люди сумели. Они сделали подсчеты, реорганизовали инвестиции. В городе жили мужчины и женщины с заоблачной кармой, люди, могущие реквизировать и перепрофилировать для личного пользования целый квартал. Даже у рая были основатели и потрясатели, люди способные транслировать кармическую власть во внешнюю силу, чьи щупальца без сомнения простирались и в другие города. Он просматривал таблицу лидеров. Барша. Додже. Анкхит. Тапас. Басняты. Несколько Панде. Где-то появлялись старые фамилии, где-то новые.

Так кем был Бхан Гурунг, чтобы заслужить смертный приговор? И кому доставало власти, чтобы уничтожить запись дела? Кто-то сделал это до Первого Дня, кто-то знавший, что будет дальше. Карма зависела от баз данных. Она нуждалась в информации, без нее она была слепа. Почти сорок лет. Гамилькар улыбнулся про себя. Существовали базы данных, которые не так просто стереть. Данные, запечатленные в мясе. Еще оставались люди, помнящие происходившее тогда, снова и снова бубнящие о старых добрых деньках. Он должен обратиться к часто игнорируемому источнику: старикам.

После быстрой серии звонков он остался несолоно хлебавши. Никто из тридцати шести родственников старше пятидесяти пяти не помнил о подобном деле: ни о жутких убийствах, ни о сенсационных происшествиях, ни о Бхане Гурунге. Часть из них открыто насмехались над его бредовыми идеями. Он расширил общение до знакомых, и все равно ничего не нашел. Многие люди вроде бы помнили фамилию Гурунг, но принадлежала ли она тому же человеку было крайне спорно. Кто-то из сплетников припомнил знаменитого в далекие дни бойца на ножах по имени Бхан Гурунг, скорей всего бесславно погибшего, как все они, так ведь? Другая дама вспомнила интрижку с удалым Гурунгом, который мог проскользнуть на балкон, словно летающий угорь, и ухх, вообразите только, что он вытворял этими бедрами в постели… Никаких воспоминаний о суде за убийство здесь не было, даже от двух сквернословящих, восьмидесятилетних журналисток, любящих сигары и утверждения, будто знают, где похоронено каждое тело.

Позже вечером, хоть это и не был вторник, он позвонил полковнице, обрисовал дело, и она неохотно пришла помочь с мозговым штурмом.

– Суд, который никто не помнит. Безумие. Смертный приговор, и никто не знает, о чем речь. Даже моя пратетушка-судья.

– Все просто, – ответила полковница, поморщив лоб несколько минут в напряженных размышлениях.

– Э, что?

– Если он не был открытым судом, он мог быть военным.

– Ну разумеется! – Он поцеловал ее в губы. Она держала их плотно сжатыми.

– У меня есть дядя, – сказала полковница. – В те дни он служил в военной полиции. Я его спрошу.

– Можно сейчас?

– Да, хорошо.

– И может ты хотела бы остаться? Я бы накрыл ужин…

– Сегодня не вторник.

– Это так. Но ты уже здесь и, знаешь, у нас в договоре нет примечания мелким шрифтом по поводу вторников…

– Я не…

– Мы можем продолжать работать над делом, – сказал Гамилькар. – Я уже спросил Карму, она ответила, что я могу тебя привлечь помощницей.

Желание заняться чем-то интересным победило.

– Хорошо. Почему нет?

– Замечательно, – просиял Гамилькар. – Это настоящее, я это чувствую, это важно. Не какая-то имитация работы.

* * *

Дядя полковницы и в самом деле помнил. Он только получил бригадира, и армия тогда еще означала полки, оружие и танки.

– Бхан Гурунг, – сказал он. – Это имя меня до сих пор преследует. Он был солдатом в полку моего друга. Гуркха, знаешь, они все были тогда в армии. Бхан Гурунг. Мужик умел пользоваться кукри. Трижды чемпион рукопашного боя, когда ему и двадцати не исполнилось. Он был звездой, хладнокровным убийцей, а его предок легендой из ВМВ, Бханбхагта Гурунг, так что ребята перед ним преклонялись, даже его командующий офицер. Как бы то ни было, что-то случилось, однажды он съехал с катушек, вломился в поместье очень богатого человека и убил всех, кого в нем нашел. Двенадцать телохранителей, либо обезглавлены, либо зарезаны. Два повара, три горничных, домохозяин, двое курьеров – все мертвы. Поместье превратилось в бойню. К счастью, семьи владельца не было дома, я уверен, что целью были они. Его младший брат был, и он умер страшной смертью. Бхан Гурунг связал его и отрезал от него куски плоти, пока тот не истек кровью. Сам бизнесмен с трудом уцелел. Он был на полпути к двери, когда Гурунг пробился сквозь его охрану и водителя, и ударил ножом в шею. К этому моменту в Гурунга выстрелили несколько раз. Они упали друг на друга, оба на пороге смерти. Оба выжили. Разумеется пришла полиция, а потом дело забрала военная полиция. Дело засекретили и суд проводили за закрытыми дверями. Гурунг признал убийства, в суде не было никакой нужды. Я? Я не присутствовал, нет. Только три или четыре офицера, мне кажется, и все они отошли в мир иной. Я помню, как говорил с одним из них после суда, генерал Тхапа, он был большим карьеристом, так вот представь, он сказал, что впервые с детства рыдал. Я хотел добиться деталей, но он так ими и не поделился, кроме как, что все они рыдали, а Гурунга приговорили к смерти и он отказался подавать апелляцию.