Гунны - [14]
Прокопий иногда отождествлял гуннов с массагетами116. Он же уверял, что воинственные гуннские женщины положили начало легендам об амазонках117. Кроме того, тот же Прокопий утверждал, что в древности гуннов называли киммерийцами, – они обитали к востоку от Керченского пролива и «все жили в одном месте». Прокопий писал: «Как‐то над ними властвовал царь, у которого было двое сыновей, один по имени Утигур, другому было имя Кутригур. Когда их отец окончил дни своей жизни, оба они поделили между собою власть и своих подданных каждый назвал своим именем. Так и в мое еще время они наименовались одни утигурами, другие кутригурами». Далее историк рассказывает о том, как племена эти, перейдя Керченский пролив, обрушились на готов и положили начало гуннскому нашествию118.
Племена утигуров и кутригуров, возможно, входили в состав гуннского союза. Но в том, что они издавна обитали в Причерноморье, Прокопий ошибся – эти племена стали известны не ранее середины V века119. Существует мнение, что это были осколки гуннов, отступивших на восток, прошедших через Крым и обосновавшихся в Приазовье уже после того, как они были разгромлены в Европе120.
Многие позднеантичные и раннесредневековые писатели отождествляли гуннов со скифами. Впрочем, со словом «скифы» древние авторы обращались очень вольно и относили его ко множеству самых разных народов, в том числе тех, которые не имели к собственно скифам никакого отношения. Но, например, церковный писатель св. Иероним Стридонский прямо говорит, что гунны – это племя, описанное еще Геродотом под именем скифов. Правда, Иероним перефразирует рассказ Геродота достаточно вольно, но делает он это в частном письме, которое посвящено отнюдь не вопросам этнической истории Причерноморья, а добродетелям некой почившей христианки, и нельзя упрекать его в том, что он ссылается на «отца истории» по памяти. Самих же гуннов Иероним знал достаточно близко – ему довелось пережить их набег на Палестину в 398 году121.
Агафий Миринейский (Схоластик) – византийский поэт и историк середины VI века – тоже отождествляет гуннов со скифами. Агафий считает, что гунны «много столетий» жили на одном месте: «вокруг той части Меотидского озера, которая обращена к востоку, <…> севернее реки Танаиса»122.
Подобные сведения о происхождении гуннов можно найти и у других авторов, и только византийский историк и софист конца IV – начала V века Евнапий сообщает: «Никто не может сказать ничего определенного о том, откуда вышли унны, где они находились и как прошли всю Европу»123.
Оригинальную концепцию происхождения гуннов выдвигает византийский историк конца V века Зосим, который, как и св. Иероним, апеллирует к Геродоту, но при этом допускает оплошность, для ученого мужа недопустимую. Он пишет: «…На жившие выше Истра скифские племена напало некое варварское племя, раньше не известное и тогда внезапно появившееся. Их называли уннами; [остается неизвестным], следует ли называть их царскими скифами, или [признать] за тех курносых (σιμους; более точный перевод: «плосконосых»124. – Авт.) и бессильных людей, которые, по словам Геродота, жили по Истру, или они перешли в Европу из Азии»125. Но Геродот, вопреки Зосиму, отнюдь не считал жителей северных берегов Истра ни курносыми (плосконосыми), ни бессильными – он называл таковыми не людей, а разводимых в этой местности лошадок. О сигиннах, живущих за Истром, у него сказано: «…лошади их покрыты на всем теле густыми волосами длиною до пяти пальцев в ширину; лошади малы, с раздутыми ноздрями (То же слово σιμους. – Авт.) и не могут носить на себе всадников…»126 Трудно заподозрить Зосима – образованного человека и неплохого историка – в том, что он был плохо знаком с трудами «Отца истории» (тем более что сам Зосим тоже писал по‐гречески). Однако факт остается фактом: текст Геродота он, употребив то же самое слово σιμους, исказил тем не менее до неузнаваемости. И здесь возникает одно занятное предположение. Дело в том, что гунны, будучи монголоидами, действительно имели, с точки зрения европейца Зосима, плоские носы. Вероятно, византийский историк каким‐то образом соотнес это с текстом Геродота о плосконосых лошадках и, сознательно или бессознательно, исказил слова своего предшественника. В таком случае надо признать, что его сведения о гуннах, якобы издавна живших за Истром, скорее всего, базируются на зыбком фундаменте сходства между носами самих гуннов и носами лошадей, обитавших в тех же местах во времена Геродота.
Наиболее экзотическую версию происхождения гуннов излагает готский историк VI века Иордан. Он сообщает, что король готов Филимер, возглавлявший переселение готов в Причерноморье, когда «вступил в скифские земли», обнаружил среди своих подданных нескольких женщин-колдуний. Иордан пишет: «Сочтя их подозрительными, он прогнал их далеко от своего войска и, обратив их таким образом в бегство, принудил блуждать в пустыне. Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот, – малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как некий род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи. Вот эти‐то гунны, созданные от такого корня, и подступили к границам готов»
