Гуманоиды: Прямой контакт - [14]

Там же, под землей, находились и другие заводы, где собирались спут­ники космические, подземные снаряды-поезда, непрестанно носившиеся от пирамиды к пирамиде. Видел, как там создавали детали и части новых пирамид, да еще знаменитые летающие тарелки — они не только над Дзетой носились, но и людей непрестанно тревожили.

Не только на поверхности планеты, но и под сводами подземными выра­щивались фрукты и овощи: в парниках огромных, фиолетовым светом осве­щенных. Вместо грунта, у корешков текли какие-то питательные растворы. Там же, в бассейнах и корытах длинных, плескалась рыба.

Специальные заводы я увидел, где фрукты и овощи перемешивались, в котлах варились, и вместе с рыбным фаршем в тубы цветные запихивались.

Разные у них заводы. Есть и такие, где еду из воздуха делают... Не верите мне, вруном можете называть — как хотите... Но, видит бог, воочию наблюдал цеха с конвейерными линиями, на которых и производилась неземная пища.

В начале линий автоматы кололи шприцами что-то маленькое-маленькое, а потом оно по ленте двигалось. Обдувалось то ли газами, то ли воздухом из труб разных и само по себе расти начинало, увеличивалось, набухало, словно тесто дрожжевое. В конце концов это «тесто» в котлы попадало, там перемешивалось, красилось какими-то добавками. После специальные авто­маты наполняли им тубы красивые и цветные, на которые яркие этикеточки наклеивались. На одних — кукуруза была нарисована, на других финики или оливки, на третьих — рыба. Такие тубы я видел в их магазинах.

И тут мне пришло в голову: кому булки с финиками и оливками, а кому — шиш из воздуха...

Интересно, чем же питается Лупоглазенький?

И что же они такое кололи?.. И чем же было то маленькое, из чего тесто само собой росло?..

Все было продумано, все было, как Лупоглазенький говорил, под контро­лем полным.

Снова я вспомнил коммунизм, о котором бедные мечтают, а богачи клянут на чем свет стоит.

Денег у них нет, бери в магазинах что хочешь, автоматы вокруг, порядо­чек полный, ни милиции, ни полиции нигде не видно...

Продолжая нажимать кнопки на пульте дистанционника, рассматривая жизнь неземную, я поймал себя на том, что меня что-то начинает тревожить и удивлять.

Гуманоиды выглядели какими-то слишком вялыми, напоминали больных. Я редко видел, чтобы они собирались группами. Вместе были только на рабо­те, в своих кабинетах-кабинках.

Наконец сообразил, что тревожило и удивляло: не вижу семейных пар!.. И маленьких гуманоидов, детей их, не видел. Где они были, где прятались? Может быть, они за засекреченными дверями на вершинах пирамид? И там занимаются их воспитанием и образованием через чипы крошечные? Гума­ноиды друг друга не интересовали — вот что я сообразил, когда наблюдал за ними. Мужские типы жили сами по себе, женские — сами по себе. И ко всему же — какие-то невеселые были, не видел, чтобы они смеялись...

Вернувшись с работы, гуманоиды немедля устраивались перед больши­ми, во всю стену, стереоэкранами и смотрели какие-то увлекательные зрели­ща. Эти зрелища, видимо, и были тем, что их объединяло.

Еще заметил, что везде: и в бассейнах у морского берега, и в рабочих кабинках имеются странные кресла-лежанки, в эти кресла-лежанки гуманои­ды часто укладывались и, кажется, дремали, отдыхали, что ли...

Много, много вопросов возникло у меня, когда наблюдал за жизнью неземной. Что-то здесь скрывалось от меня...

Устав от впечатлений, я задремал. Проснулся от голоса мягкого:

— Не удивляйтесь. Сейчас будем проводить первый сеанс.

Увидел, как открылась невидимая доселе дверь и в комнате появилась Лупоглазенькая — рожек на ее голове не было. Она вкатила то самое удиви­тельное кресло-лежанку, которое я видел на стереоэкране. Вкатила, лапкой на кресло-лежанку показывает, и голос ее слышу:

— Не бойтесь. Ничего плохого не будет.

«Кранты пришли...» — мне тут же вспомнились истории о том, что эти зеленые человечки проделывали на земле с людьми во время контактов.

«Вот тебе и соломка подстеленная», — я растерянно смотрел то на крес­ло-лежанку, то на нее, зеленушку Лупоглазенькую...

Черт знает, откуда неприятностей ждать.

И тогда я как человек рискованный решился...

В кресло-лежанку улегся, Лупоглазенькая вплотную приблизилась ко мне, — бр-рр, дрожь пронзила мое тело! Приложила к голове моей пуговку липкую. И — все... Вышла из комнаты, — видимо, чтобы меня излишне не тревожить.

На сон меня потянуло. И снится мне начало...

...Будто на Земле я оказался — у реки, на берегу высоком, откуда дале­ко-далеко видно все... Вижу, как в вечернем полумраке зеленый заливной луг передо мной простирается. Кусты на нем темнеют, беловатым туманом обвитые. А еще дальше, за лугом, на холме — дома деревенские в ряд стоят, огоньками окна светятся. Белоснежная вымытая луна на черном небе пока­зывается — большая, точь-в-точь такая, какую в ранней юности видел, когда первый раз девчушку с танцев проводил и, держа ее мягкую ладошку, сидел до рассвета на скамейке, вдыхая земляничный запах, — днем она в лесу зем­лянику собирала.

И тогда, в юности, когда держал горячую мягкую девичью ладошку в своей руке, я знал только одно-единственное — центр Вселенной находится не где-то вдали, а здесь, на этой скамейке, где настороженной птицей сидит девушка, пахнущая лесной земляникой. Безо всяких формул и законов я тогда наверняка знал, что мы с ней находимся в центре Вселенной, и поэтому в душе было ощущение слитности, единства со звездами на темном небесном куполе с полной луной, льющей на нас неземной свет, с этой загадочной тьмой бесконечной, отделявшей нас от всего на свете...