Гум-Гам - [6]

– Как это не включали, ежели вертелись! – снова закричала тетка и вдруг спокойно согласилась: – Верно. Машина заперта… Но все равно неправильно вы ведете себя, граждане. Парк еще не открыт.

– Как не открыт? – возмутились родители.

– Гулять гуляйте. А игры еще закрыты, – пояснила тетка и в доказательство показала тяжелый замок.

Замок убедил родителей. Все стали расходиться.

– Когда ж они откроются? – спросил Максим отца.

– В один прекрасный день загремит музыка, будут продавать билеты, и тогда катайся хоть весь день.

– Музыка, кажется, играла, – вспомнил Максим.

– Не заметил, – сказал папа. – Я ведь бегал.

– Если б не тетка, мы бы катались до вечера. Даже без музыки.

– Вряд ли, – ответил папа. – Я до сих пор не понимаю, как включился мотор. Может, замыкание?

– Очень просто. Он знал, что мы хотим кататься… – Максим запнулся, чуть не назвав Гум-гама.

– Кто знал? – Папа засмеялся. – Ах ты, изобретатель! Ну что ты понимаешь в электричестве!..

– А зачем понимать? Катайся, если хочешь, и все, – проворчал Максим.

Он все время оглядывался: не покажется ли знакомая фигура в милицейском скафандре.

Нет, не зря исчез Гум-гам, когда прибежала крикливая тетка. Верно говорил его друг: некоторые взрослые только портили игру…

Максим не знал, что когда ворчливая тетка заперла все замки и удалилась, пустая карусель дрогнула, бесшумно завертелась. Нет, она была не совсем пустая: на одном из коней сидел маленький человек в сером скафандре. Он счастливо улыбался и бормотал: «Вот это игра, всем играм игра. Веселая карусель, карусельная раскарусель. Сейчас эта карусель у меня покаруселится…»

Карусель крутилась все быстрее и быстрее, стала похожа на большой волчок, потом на велосипедное колесо, потом на самолетный винт. И вдруг этот винт плавно взлетел с места и поднялся над парком.

Все выше и выше над крышами домов уходил, ввинчиваясь в небо, сверкающий круг. В самую глубину неба.

Говорят, таинственный диск видели жители разных городов. Он летит с огромной скоростью, меняет свой цвет, крутится на месте – словом, каруселится, как сказал Гум-гам. Но голуболицего пассажира на нем нет. Гум-гам покинул бешеную раскарусель.

Трик-Трак

Во дворе, куда вернулись Максим с отцом, снова что-то случилось. У подъезда – толпа. Еще издали заметно, как все громко говорят, размахивают руками.

– Ну вот, – сказал папа, – новое происшествие! Какое-то ненормальное воскресенье.

Он хотел проскользнуть в подъезд, но его окликнули:

– Не торопись, Семен Васильевич! В квартиру ты не попадешь.

И мама – она оказалась тут же – подтвердила, что в квартиру они не попадут.

Посреди толпы стоял дядя Захар и держал за руки своих сыновей – Мишку и Сергея. Это они, пока жильцы гуляли, дышали свежим воздухом, слушали рассказ Митина о мамонте, испортили тридцать шесть замков в четвертом подъезде. Причем они не скрывали своих планов – на каждой двери висела записка с кривыми буквами: «Замок испорчен». И подпись: «Разбойники». Вещественное доказательство – кипу записок – собрал Митин. Он показал их всем родителям и выяснил, что это писал Мишка.

– Вот как – разбойники! – говорил красный от возмущения дядя Захар и грозно смотрел на сыновей. – Ну, что теперь делать?

«Разбойники» молчали. Они уже во всем признались. Лишь не могли толком объяснить, как испортили столько замков.

– Записки писали – да, пугать – пугали, а замков не трогали! твердили в один голос близнецы.

Однако ни один ключ не мог открыть замок. Тридцать шесть дверей ждали, когда их отомкнут.

– Зачем вы это сделали? – спросил дядя Захар.

– А зачем они нужны – замки? – вмешался Максим. – Только мешают.

– Да, зачем? – робко поддакнул Мишка.

– Зачем? – тонким голосом спросил Сергей.

Митин стал объяснять, зачем нужны замки. Вопервых, на свете еще не перевелись жулики. Во-вторых… Тут Митин замолчал и больше ничего не мог сказать. И другие взрослые задумались, вспоминая, зачем нужны замки.

Зато ребятам было что сказать. Во-первых, теряются ключи. Во-вторых, если замок тугой, зря тратишь силы. В-третьих, замки ломаются. В-четвертых, человек, пока не вырастет, не может достать до звонка. В-пятых, звонки будят грудных детей. Вшестых, если в квартире глухая бабушка, никогда не дозвонишься до приятеля. В-седьмых, разрушается дружба. В-восьмых…

Но вот пришел слесарь, и жильцы заволновались. Кому первому ломать дверь? У каждого были срочные дела: кто хотел обедать, кто собирался в кино, кто спешил смотреть по телевизору футбол. А старуха Митина вдруг вспомнила, что она варила суп, а газ не выключила, и теперь неизвестно, что с этой кастрюлей, и вообще в квартире, может, пожар.

– Да-а, – раздумчиво сказал слесарь, – тут работы часов на пять.

И опять жильцы заволновались, а дядя Захар покраснел еще больше, погрозил сыновьям кулаком и побежал в магазин покупать тридцать шесть новых замков.

Сергей и Мишка облегченно вздохнули, переглянулись, выскользнули из толпы.

– Ребята, – позвал их Максим, – бежим в беседку, что я вам расскажу…

Сергей и Мишка – приятели Максима, братьяблизнецы. Каждому из них по семь лет два месяца и тринадцать дней; разумеется, точный счет действителен только сегодня, а завтра оба брата будут на день старше. Говорят, все близнецы похожи друг на друга, но Сергей и Мишка, вероятно, исключение из общего правила. У Сергея глаза голубые, у Мишки – зеленые. Сергей тощий и бледный.