Гуляя с собакой - [8]

Часто Аманда, казалось, пытается его о чем-то предупредить; ее замечания, короткие и повторяющиеся, были полны намеков и аллюзий, не только в словах, которые она подбирала, но и в тоне ее голоса. Временами, когда он думал, что она пытается пробиться к нему на уровне подсознания, ее обычно пустое, ничего не выражающее лицо почти оживало. Чувства горечи, страха, отчаяния и жуткого одиночества мимолетно проступали в ее глазах и уголках рта, тут же смываемые гримасой боли.

Читая между строк то, что она говорила, Стив пришел к выводу, что ее обезьяна могла как-то читать ее мысли, даже до определенного уровня контролировать ее сознание. Только крайне редко, видимо, когда оно отдыхало или отвлекалось, она могла косвенно передавать информацию, которую Стив так хотел знать. У него сложилось впечатление, что она уже давно была жертвой обезьяны, и что оно получило над ней почти полную власть, как вскоре случится и с ним. Его собственная обезьяна врастала в него. Оно постепенно узнавало, понимало его. Оно владело его телом, однажды оно овладеет и разумом. Так, казалось, говорит Аманда. Из всей полученной информации он сделал вывод, что пока еще он может действовать и думать со свободой, уже недоступной для нее. Возможно, есть способ снять обезьяну с его спины и затем помочь с этим Аманде. Возможно.

Но был еще Стук, с которым приходилось считаться. Стиву хотелось бы знать больше о своем начальнике. Он стал одержим желанием увидеть, что за глаза скрываются за непроницаемыми темно-оранжевыми линзами очков, которые всегда закрывали размытое лицо. Он почти никогда не виделся со Стуком, за исключением конца недели, когда получал оплату. Это само по себе беспокоило Стива. И он вспомнил, что никогда не видел мужчину и его питомца (если то, что он выводил на прогулки, было таковым) вместе, ни одного раза. Также Стук не спрашивал о его состоянии и не проявлял никакого интереса, что было странно. Стив привык, что хозяева допрашивают его о своих питомцах, как будто он гуляет с их детьми.

В голове Стива возникла мысль, что собакообразное существо, которое он тренировал, было как раз таковым, ребенком Стука!

— Что делает мистер Стук целыми днями? — спросил он Аманду одним вечером, когда они ехали в какое-то удаленное, холодное место. Это было незадолго до Рождества, и за день несколько сантиметров снега выпали на тонкую корку замерзшей воды. Девушка вела машину с особой осторожностью.

— Он уезжает, — сказала она, держа сигарету у краешка рта. — Каждый день. На фургоне.

— Ты уверена? А куда именно?

— В поисках пищи, чтобы кормить — его. — Большим пальцем она указала на задний отсек фургона.

— И это занимает весь день?

— Бывает.

— Ты мне так и не сказала, чем же оно питается.

Она помотала головой и повернулась к нему. Несколько мгновений промолчав, затем она заговорила, как будто между прочим:

— Знаешь, каждый день пропадают люди. Особенно дети. Такие времена.

— Так и есть, — согласился Стив, не понимая, куда ведет разговор. — Об этом пишут в газетах.

— Постоянно. Удивительно, скольких из них никогда не находят.

— Возможно, потому что их никто нормально не ищет?

— Кое-кто ищет.

Стив ободряюще крякнул, думая, что начинает понимать.

— И когда он их находит, они так и остаются пропавшими?

— Точно. А иногда, если ему нужно, он изначально делает так, чтобы они пропали, — сказала она, свернув с дороги на темный путь в никуда. — Если он не может найти того, что ему нужно, он берет то, что есть. Но он хороший охотник. Умеет расставлять ловушки.

Полный смысл сказанного какое-то время не мог уложиться в голове Стива. Но то, что он слышал, то, что он понимал, не стало для него полной неожиданностью. Это было похоже на припоминание фрагментов своего кошмара. Он успел сложить много теорий и фантазий о Стуке и его «питомце», не менее омерзительных, чем рассказ девушки.

После еще одной короткой паузы, он спросил:

— И существо есть каждый день?

— Ему нужно очень свежее мясо четыре-пять раз в неделю минимум.

— Очень свежее?

— Еще живое. Ему нравится самому убивать добычу, хотя он может согласиться и на уже убитую, если придется.

В кои-то веки она могла говорить относительно свободно, возможно потому что ее обезьяна понимала, что если сейчас дать ей порцию боли, она может потерять управление фургоном на ледяной дороге.

Внезапно, экстраполируя, Стив понял кое-что еще.

— То есть добычу заставляют идти в клетку, не так ли? — сказал он, пытаясь звучать обыденно и несущественно. — Клетка открывается автоматически. Это проём для кормления! Стальная обивка на внутренней стороне двери — это для того, чтобы ужин не сбежал, а вовсе не животное?

Она слишком сильно кивнула и закашлялась. Сигарета выпала изо рта на пол. Запах гари стал разноситься по фургону. Стив наклонился, чтобы найти и затушить окурок, раздавливая его каблуком правого ботинка. Аманда почти остановила фургон. Пока он возился, спросил:

— Ты когда-нибудь видела Стука и это создание вместе?

И тут проснулась его обезьяна. Он почувствовал острую выкручивающую боль в глазах. Он перестал видеть. Было похоже на то, что его глаза выдавливают, настолько сильной была боль. Страдание заполнило его разум. Он дернулся обратно в кресло одним резким движением. Он услышал, как Аманда сказала что-то вроде «Брось» или «Прекрати», затем потерял сознание.