Гуляя с собакой - [13]

— Я думал, что у него такие же глаза, как и у существа, — сказал Стив. — Я был в этом уверен.

— Он не мог выносить яркого света, вот и все. Он был человеком, — настаивала Аманда. — Невероятно старым, но человеком. — Она указала на полупустой теперь череп Стука: — А такое происходит, когда тебя сохраняют, держат живым очень долгое время.

— Но на вид ему не больше семидесяти!

— Стуку было больше двухсот пятидесяти лет. Он родился в 1741 году.

— Я в это не верю.

Она злобно взглянула на него и резко сказала: — Скажи тогда, сколько мне лет, по-твоему?

— Около тридцати. Не более.

— Мне было двадцать пять, когда Стук впервые взял меня на работу.

— И когда это случилось?

— В 1926 году.

Стив шлепнул себя правой рукой по голове.

— Мне неприятно это тебе говорить, Аманда, но ты запуталась. Я это и раньше замечал. У тебя серьезные проблемы.

Она почти засмеялась.

— У меня много проблем, так же как и у тебя. А теперь их стало еще больше, так как Стук мертв.

— Вот именно, поэтому он не может больше причинить нам вреда или заставить нас делать что-то. И, как я сказал, если ты напьешься, обезьяны…

— Забудь об этом. Сейчас ты пьян, но ты не можешь быть пьяным вечно. Тебе придется спать, а затем, когда ты протрезвеешь, твоя обезьяна уже не повторит той же ошибки. Алкоголь был чем-то новым, неизведанным. Но теперь оно не больше не подпустит тебя к алкоголю.

— Почему оно должно думать обо мне теперь, когда нет Стука? Больше не на кого работать. И я говорю тебе, это существо исчезло, я знаю.

Терпение Аманды было на исходе.

— С чего ты взял, что обезьяны работали на Стука? У него была своя собственная. Оно подцепило его, когда ему было, наверное, около сорока, больше двухсот лет назад. Я многое о нем узнала. Он был знаменит когда-то и очень богат, являясь сыном невероятно успешного торговца. Он продолжил дело своей семьи и дважды отправлялся в Азию в поисках редких специй и иного товара для продажи. В первый раз все было удачно. Во второй, во время путешествия на Тибет и, Бог знает, куда еще, он наткнулся на то, с чем не смог сторговаться, или оно нашло его. Но в итоге он вернулся домой с этим существом и, в тайне от всех, кроме себя с обезьяной на спине.

Само животное было настоящим чудом. В то время всякие странные вещи появлялись в Англии, живые и механические, привезенные со всего света, и питомец Стука казался всего лишь еще одной заморской диковинкой среди многих. Никто не догадывался об его особых предпочтениях в еде, хотя кто- то видимо начал догадываться, потому как вскоре после своего возвращения Стук исчез из общества, уехал за город и превратился в отшельника. Он исчез. И нигде нет записи о том, что он умер. В этом я уверена, я проверяла. Поэтому я знаю, о чем говорю. Я хорошо изучила этого мужчину.

Стив нахмурился. Смысл сказанного Амандой начал укладываться у него в голове. Она действительно знала, о чем говорила. Всё звучало правдиво. Внезапно, она совсем не выглядела сумасшедшей. А он быстро трезвел. И все сильнее к нему подступал страх.

— Но я думал, что Стук был главным, — сказал он. — Ты же мне говоришь, что он был всего лишь рабом, — он указал на закрытую дверь в конце комнаты, — этого существа?

— Так же как я и ты. Наконец-то до тебя дошло, — сказала Аманда с мрачной иронией. — Существо управляет обезьянами, а обезьяны управляют нами. Это называется симбиоз, и с определенной точки зрения работает практически идеально.

— С точки зрения существа?

— Точно не нашей.

Она положила сигарету между губами и неловко зажгла ее зажигалкой в трясущейся руке. Она торопливо курила, ничего не говоря, пока Стив осознавал всё, что ему сказали.

Тут создание в комнате за дверью испустило стон, и обезьяна Аманды дала ей импульс боли, рискующий оторвать ей голову. Она вышла и тут же вернулась, катя перед собой металлическую тележку. Она закатала рукава и начала складывать останки предшественника Стива на тележку. Он наблюдал, как она с болью хромает вокруг мясницкой скамьи. Она случайно толкнула пакет, где была голова, которая из-за этого стала раскачиваться, как маятник каких-то приземистых и громоздких часов. Он пытался найти в себе смелость пойти и помочь ей, но его разум был переполнен ужасом и ниспадающей, грядущей гигантской головной болью. Теперь он был трезв и чувствовал себя отвратительно. Он вспомнил, почему всегда избегал выпивки; у него были ужасные похмелья.

«В любой момент», подумал он, «моя обезьяна проснется. Ей тоже будет плохо, и она захочет заставить меня страдать за это. Время убираться отсюда, пока еще могу. Мне нужно больше алкоголя, чтобы не дать обезьяне действовать, пока я думаю, что делать дальше».

Он объяснил свой план Аманде, которая никак на это не отреагировала. Ее лицо искривилось в гротескную маску боли. Кровь сочилась из раны у нее на лбу, а ее движения стали резкими и неслаженными. Стив понял, что обезьяна над ней измывается, заставляя ее двигаться быстрее, чем она может, чтобы скорее накормить существо.

Он подумал о том, есть ли возможность у голодного создания выбраться из закрытой комнаты самостоятельно. В этом он сомневался. Сколько понадобится времени, чтобы оно издохло с голоду? Аманда рассказывала, что ему нужно свежее мясо не менее четырех раз в неделю. Возможно, как некоторые грызуны, оно очень быстро поглощало энергию! Оно может выгореть за несколько дней.