Гулять по воде - [11]

Госпожа Лола пальцами забыла водить от такого наговора:

– Да что ты, Кондрат Кузьмич! – всплеснулась. – Да ты мне, может, милее мужа, ну его вовсе.

– Ну то-то. А Горыныч твой пусть и думать забудет о моем кресле. Нечего ему там делать вовсе, бездарю. Народ меня любит, а от его коптильни с трубой неприличной мрет, как мухи. Мне только забот больше, как баб заставить рожать. – Кондрат Кузьмич задумался и спрашивает: – А что, опостылел тебе твой муженек трехрылый?

– Да как сказать, Кондраша, – говорит госпожа Лола, – вот если б ты за себя позвал, я б и не раздумывала.

– Знаю я ваши бабьи раздумья, – отвечает Кондрат Кузьмич и, прилив энергетизма чувствуя, с госпожой Лолой начинает свойский разговор. – Нечего тут и раздумывать.

– Ах, – только и сказала на это госпожа Лола.

Окончательно выздоровемши после этого, Кондрат Кузьмич на кушетке еще недолго полежал, курения полной грудью вдыхал. А госпожа Лола, оправимшись и сама того не ведая, вновь подкоп стала рыть под его самочувствие, с утра ее же супругом истрепанное и подорванное.

– Желаю, – говорит, – озером кудеярским, чудным и дивным, владеть, полновластной хозяйкой ему чтоб быть.

А Кондрат Кузьмич возьми и страшно удивись:

– Да зачем это?

– Желаю, – дальше говорит, – быть графиней Святоезерской-Кладенецкой. А звание столбовой дворянки у меня уже есть. – И кивает на рамочку, к стене подвешенную, а в рамочке заверение круглым почерком с завитушками разными, что, мол, да, госпожа Лола – столбовая дворянка, истинная и нерушимая. А за сколько куплена сия бумага, того в заверении не сказано. – Только владений у меня еще нет, – говорит, – а желаю, чтоб были.

И голову с остроносым профилем гордо возносит, черные в просинь волосы по плечам раскидывает.

– И польза обществу от моего владения будет.

– Какая такая польза? – Кондрат Кузьмич в волнение пришел и беспокойный интерес все больше выказывал. – Какая польза мне и обществу от этого дремучего озера?

– Польза преогромная, – госпожа Лола отвечает. – Организую целительный курорт на водах. Оздоровлю энергетизм дивного озера, а не то оно мрачную тоску наводит, звуки унылые издает. А помимо того, нужно улучшение его легендарного обрамления. Что это за утопленническая загадка про город? Прямое безобразие. Одно расстройство, а не целительство. Надо исправить образность, больше яркого и положительного. Тогда турист толпой пойдет, Кудеяру польза, тебе, Кондрат Кузьмич, слава. А иначе озеро чудное пропадет, бесхозяйственное, запаршивеет совсем, тиной зарастет.

Тут госпожа Лола меду засахаренного в голос прибавила да подносит Кондрат Кузьмичу чашу с водой, особого энергетического приготовления.

– Испей, – говорит, – водицы целебной.

А Кондрат Кузьмич чашу оттолкнул и, осерчамши, спрашивает:

– Из озера?

– Оттуда, – кивает. – Через семь пирамидок пропущенная, энергетизмом заряженная. В озере самом она сонная и мертвая, а у меня пробужденная, не сомневайся.

Но Кондрат Кузьмич, совсем равновесие в чувствах нарушив, вдруг разгневался и в крик пустился:

– Вот, – ругается, – где у меня это дивное озеро со своей водой, – и по горлу себя хлопает. – Изжога у меня внутрях от него и беспокойство одно. Глаза бельмом застит. Вот изведу проклятое озеро. Ночей спать не буду, а придумаю, как изничтожить, чтоб духу не осталось!

А госпожа Лола своего не уступает:

– Зачем изводить? Лучше мне во владение отдай, а я его пробужу и энергетизмом целительным заряжу. Тогда не будет вовсе никакой изжоги, и дух у озера совсем другой станет.

Кондрат Кузьмич тут замолчал и одумался, а потом кукиш знатный сложил и госпоже Лоле протягивает. А потому как целое озеро все-таки дороже стоит свойских разговоров с энергетичной светской кобылицей.

– Накося-выкуси, – говорит.

А та бровьми вопрос удивленный и недовольный делает:

– Как это понимать?

– А так и понимать. Казна кудеярская пустая, на преобразование народной жизни все ушло. Не могу, – говорит, – имуществом зря разбрасываться. А если оно тебе так надо, озеро это дивное, ты его у государства выкупи и делай с ним что хошь.

– Это официальное слово? – госпожа Лола спрашивает, видя, что дело ее выгореть может, хоть и не так, как ей желалось.

Но Кондрат Кузьмич не совсем еще хотел точку в этом деле ставить и с озером разделаться таким манером пока не решил окончательно.

– Это слово с обратной силой, – отвечает, разумея: захотел – дал, захочу – и обратно возьму.

С тем расстались. Кондрат Кузьмич сделал себе заметку посоветоваться по такому делу со своим иноземным консультантом, а госпожа Лола стала думать, как удобнее склонить мужа к выкупке дивного озера.

VIII

Иван Сидорыч Лешак, главный кудеярский дознаватель, расследовал важное дело. В своем кабинете сидючи, ноги в вечных сапогах на приступочку взгромоздив, глаза свинцовые, выпуклые в книжицу на столе уставив, Иван Сидорыч думал о том, почему это в лесах кудеярских стало так много народу вдруг помирать и без следа пропадать. И думал он об этом уже давно, дни и ночи напролет, если не считать исполнения государственного дела в подвалах Кондрат Кузьмича и в других местах.

Дело выходило значительное, да только наказать и в темницу посадить по нему было некого, а это сильно удручало Иван Сидорыча. И не то чтобы это лихие люди в лесах безобразничали, вовсе нет. Все лихие головы, даже шемаханские, у Иван Сидорыча теперь на счету были и в особом списке, и все докладывались ему в непременном порядке – так он их поставил и под крепкую руку Кондрат Кузьмича привел. Правда, были еще лихие головы под крепкой тоже рукой Захар Горыныча, но тот им безобразничать так не позволил бы, у него другие интересы.