Гулящая Лелечка - [3]

Женщина снова занялась своим делом. Доставала из пакетов вещи, рассматривала каждую из них, а затем кидала в толпу. Алексей понял, что женщина не просто отказалась помочь, она выдала приказ всем бомжам: молчать! Он вернулся к машине скорой помощи и сказал врачу:

— Ничего о потерпевшем я не узнал. Какое-то круговое незнание. Похоже, что на самом деле этот человек бездомный и пока бесфамильный.

— Ну, и хорошо, — ответил доктор, — это даже лучше. Не будем уточнять его фамилию. Будем исходить из того, что парень нуждается в срочной госпитализации. Он не только отравился угарным газом, но еще и термические ожоги второй степени налицо. Мы сейчас включаем сирену, и в Астрею. Там совсем недавно запустили ожоговый центр. У них и с оборудованием все в порядке: самое современное. Все клиники завидуют. А этому бедолаге только там смогут помочь. Торопиться нам нужно, плохо ему совсем.

Спасенного парня увезли, а из левого крыла горящего здания вынесли еще три жертвы — все женщины неопределенного возраста. Их тела были прикрыты полуистлевшими платьями, на ногах грязные чулки и стоптанные башмаки. Спасти женщин у врачей не получилось, из здания их вынесли уже мертвыми. Врач скорой помощи развел руками:

— Эти уже не пациенты, они клиенты морга. Угорели во сне, затем обгорели. Никакого сопротивления — были сильно пьяны. Видимо, все из одной компании.

К утру бывшее здание детского сада «Фиалка» прекратило свое существование. На месте центральной части чернело вонючее кострище, боковые крылья зияли пустыми окнами-глазницами, через которые просматривались закопченные стены. Все недавние жильцы куда-то исчезли.

С этого дня развалины здания стали по-настоящему бесхозными. Кто может претендовать на пропитавшееся гарью и сажей разрушенное здание? В боковых крыльях остались несколько комнат с крышей над головой и даже застекленными окнами. Они были бы вполне пригодны для проживания бездомных людей, если бы не были заполнены тяжелым, маслянистым воздухом пожара.

После дежурства Алексей вернулся домой только к обеду следующего дня, отмылся от запаха гари и провалился в тяжелый сон на несколько часов. Обычно сон восстанавливал его силы и душевное равновесие, но на этот раз он проснулся в мрачном настроении, с чувством глухого беспокойства и тревоги.

Любимый кофе почему-то утратил свой аромат и превратился в неприятный, мутный напиток кислого вкуса. В голове копошились неясные отрывки то ли кошмарного сна, то ли реальных событий из далекого прошлого. Алексей не понимал, что с ним происходит. Но память неожиданно расставила все по местам — худая, сгоревшая нога, в грубом металлическом браслете с тяжелой цепью. Оказывается, именно эта страшная картина вчерашнего пожара занозой застряла в его голове.

«Ну, да, — подумал Алексей, — как ни старайся, но такое не забывается! Ни один тренинг не поможет! Кто и зачем приковал этого несчастного инвалида цепью к стене? Со спиной у него очевидные проблемы — кажется, там есть горб. Отсюда и недостаточное физическое развитие. Сущий пацаненок с бараньим весом. Вот, что я сейчас сделаю — поеду в Астрею. Оля поздно уходит с работы. Возможно, она еще там. Мне давно нужно с ней поговорить о наших взаимоотношениях. Мы постепенно становимся все дальше друг от друга, и это хотелось бы прекратить. Мне во всяком случае! Но даже, если Оля уже уехала домой, то я хотя бы узнаю, есть ли шанс на продолжение жизни у спасенного инвалида. И все-таки очень странно — кому он мог помешать? А может он просто очень ценный специалист в определенной, скорее всего компьютерной, отрасли, и его заинтересованные или просто уголовники похитили и заставляли оказывать конкретные услуги, возможно, уголовно-наказуемые? Поэтому и держали на цепи, чтобы не вздумал убегать»

Алексей взял в руки мобильный телефон и позвонил Ольге:

— Оль, как дела? Ты на работе? Мне можно приехать в Астрею?

— О, как мило! Просто не верится, что снова слышу твой голос — удивилась Ольга, — неужели меня хочешь увидеть?

— Нет, понимаешь, — почему-то бессвязно начал отвергать очевидное Алексей, — со вчерашнего пожара в Астрею пострадавшего привезли. Мы с Мариком его на втором этаже обнаружили. Он сам не мог по умолчанию выбраться: во-первых, дверь его комнаты была заперта снаружи солидным замком. Во-вторых, его кто-то посадил на цепь.

Алексей мысленно выругал себя за нерешительность. А почему нельзя было прямо сказать — да, я хочу тебя увидеть! Я скучаю по тебе! И вообще, я люблю тебя! Но было уже поздно: Ольга приняла тему.

— Как на цепь?

— Приковали за ногу цепью к стене. Щиколотка ноги под браслетом сильно обожжена. Марик цепь снимал. Потом рассказывал, что под браслетом мышечные ткани до кости прогорели. Такая вот история! Я вот и хотел его навестить.

— Навещать его бесполезно, он в коме, — холодно ответила Ольга, — Ты же знаешь, я не врач, поэтому что-то внятное рассказать тебе о состоянии его здоровья не смогу. Ты, уж прости! Врачи мне говорили, что он балансирует на грани жизни и смерти. А ступню ноги ему уже ампутировали. Я сообщила в райотдел милиции об этом пострадавшем, но, по-моему, безрезультатно.