Оба глянули на меня. Естественно они почувствовали прикосновение. Стефан устало улыбнулся и пожал плечами. Кристина, как ни странно смутилась.
— Я могу идти, — голос её дрожал и я почувствовал, каких усилий ей стоило не добавить «хозяин».
— Вы с Анной дождётесь нашего нового друга, — Стефан, вроде бы не заметил нарушения устава.
— Я помню, — девушка положила рядом с сигарами дешёвый пакет, который своим видом даже не нарушал, а я бы сказал — оскорблял — изысканное убранство комнаты. Мне это понравилось. Не то чтобы, Стефан меня раздражал, но слишком уж он переигрывал, изображая эдакого, восставшего из гроба крёстного отца с клыками.
Кристина скрылась за дверью.
— Она чувствует вашу силу альфа, — Стефан скрестил руки на груди. — И как любая самка оценивает свои шансы. Вы заметили?
— Любезный пан, — эти разглагольствования в стиле господина Дроздова начинали раздражать, — позвольте заметить, что и я, и она — люди в гораздо большей степени, чем вы сами. Не надо постоянно равнять нас с животными!
— А разве человек не то же животное? — вампир не обратил на мою вспышку внимания. Даже тона не повысил. — Будьте внимательнее, Гуло. Встречаются две собаки и начинают обнюхивать друг другу хвосты. Мужчина приглашает женщину в дорогой ресторан, заказывает изысканное вино и они вместе вдыхают редкостный букет запахов, каждый из своего бокала. Заметьте и тот и другой ритуал заканчивается одним — старым, как мир совокуплением. И неважно, где оно происходит — на помойке или в шикарной спальне. И там, и там верх берёт животное начало, которое человек научился маскировать условностями, традициями и правилами поведения. Но мы-то с вами знаем, что любой кавалер в дорогом смокинге, по сути ничем не отличается от блохастого кобелька, а его жеманная подруга — от обычной течной сучки.
Чёрт, а он умеет рассуждать. На мгновение, я даже заслушался и ослабил защиту.
— Ну уж вы-то принадлежите к высшим существам, — я звякнул пакетом и извлёк пиво. За неимением лучшего пробку сорвал зубами. Преимущество оборотня — сломанный зуб восстановится за сутки.
— Отнюдь, мой друг. Я такое же животное. Но может от философии перейдём к нашим делам? Мы ещё найдём время побеседовать и поспорить. А сейчас его слишком мало. Хотелось бы решить все вопросы до рассвета.
— Я само внимание. Вы уже предложили мне место вожака несуществующей стаи, намекнули на возможность потрясти гениталиями перед камерой. Я прямо-таки сгораю от нетерпения — что же дальше.
Стефан смеялся недолго, но, по-моему, вполне искренне. Хотя с вампиром ни в чём нельзя быть уверенным. Особенно, если кровосос прожил уже четыреста лет и перемещается по комнате подобно призраку.
Я глотнул пива и затянулся сигарой. И чего от них так с ума сходят? Самокрутка, она и есть самокрутка.
— Став оборотнем, вы избежали многих опасностей, — Стефан опустился в кресло.
Естественно, он намекал на курение. Я пожал плечами:
— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
— Я всё забываю, что вы убеждённый фаталист. Но к делу, друг мой, к делу. Вы готовы?
Я кивнул.
— Прежде хочу сообщить вам, что все вампиры на этой земле, не более чем эмигранты. Да, друг мой, мы пришли, увидели пустоту и поспешили её занять. Местную диаспору, одну из влиятельнейших в Европе, уничтожили во времена Ивана Грозного. Тогда нас преследовали повсюду, но здесь особенно. Одно избиение стада людей-туров чего стоило. Они, кстати, так и не оправились. Вымерли вместе с турами натуралами. Нет, среди нас есть уроженцы Руси, но они молоды, не более двух веков. И я, и моё окружение — по-прежнему чужаки здесь. Потому, этот закон для нас очень важен.
Я приподнял бутылку, прося реплики. Стефан кивнул.
— Оборотни — уроженцы этой земли. Почему они с вами?
— Не все, друг мой, не все. Альфы волколаков и пардов на нашей стороне. С вожаком ратттов — крыс — у нас договор. А вот Урсус альфа отказался даже разговаривать.
— Вы про медведей?
— Совершенно верно. Но их клан невелик, живёт по патриархальным законам и к нынешним переменам равнодушен. Они не замечают нас, мы их. Меня такое положение вещей устраивает. Вы следите за моей мыслью?
— Стараюсь, но пока не вижу с какого бока меня тут приклеят.
— Время, друг мой, всему своё время. Я пытаюсь как можно глубже посвятить вас в суть проблемы. Из заслуживающих доверия источников, я знаю, что ратификация закона о правах паранормальных существ, может быть приостановлена. Против нас и левые, и правые. Мощное церковное лобби. Чтобы не ударить в грязь лицом, закон всё-таки протащат, но с убийственными поправками. Я пытаюсь помочь монстрам влиться в цивилизацию, но мою деятельность могут подогнать под закон о тоталитарных сектах, запретить…
— А вы этому удивляетесь? — я потянулся за новой сигарой. — Вы что, четыре века из гроба не вылазили? Не знаете, как здесь дела делаются?
— Сейчас другая ситуация. Позвольте кое-что продемонстрировать.
Стефан прошёл к портрету какого-то самодовольного господина в парике с буклями. Именно прошёл, а не переместился. По-видимому, меня ожидало нечто более эффектное.
Стефан легко отодвинул портрет. Повозился с дверкой встроенного в стену сейфа и вернулся к столу с пачкой фотографий. Всего-то! Я ожидал большего.
