Гульчатай, закрой личико! - [76]

– Или поцеловать? – выдвинула альтернативное решение проблемы Медуза. – Он же меня оживил поцелуем! Может, и у меня получится? Конечно, если бы он был каменным, я бы за водичкой к Мутным колодцам сбегала, но не знаю, действует ли она на живых людей? Или поцеловать?

– Да целуй уже! – произнес Бенедикт, приходя в сознание. – Целуй, не то точно могилу придется копать!

– Почему?

– Потому что я умру без твоего поцелуя.

– Смотрите, – сказала одна из гарпий, по пояс свесившись из окна.

Птицебабы роем вылетели из курятника и опустились к подножию башни. Плотным кольцом окружив влюбленных, они рыдали от умиления, наблюдая за целующимися. Гарпии были на удивление романтичны, страсть к мелодрамам была у них в крови. Это качество немного скрашивало их повседневную скандальность.

– Как романтично! Как романтично! – клекотали они, но молодые люди не слышали их, поглощенные друг другом.

Медуза и не вспомнила о том, что хотела прогуляться по миру своего детства. Она прижалась к груди Бенедикта и мысленно благодарила Мексику за то, что та подсказала ей, как избавиться от страшного взгляда. Она бы не смогла находиться рядом с любимым и не смотреть на него. Все равно бы не удержалась и взглянула – и этого было бы достаточно, чтобы превратить его в камень. А Бенедикт вообще ни о чем не думал – любимая рядом, и это уже счастье. А пережитого недавно потрясения, вызванного предстоящей разлукой, пусть воображаемой, было достаточно, чтобы заново оценить и присутствие любимой в своей жизни, и саму эту жизнь.

– Как романтично, – продолжали умиляться гарпии, когда парочка прошла мимо их гнездовья, поднимаясь по винтовой лестнице.

– Нашла своего? – спросил старый Василиск, когда они миновали верхнюю площадку.

– Только не открывайте глаза, дедушка, – испуганно воскликнула Медуза. – Он не каменный.

– Да я и так вижу, – ответил старик, не поднимая век.

– Как это вы видите, – удивилась Медуза, – если глаза закрыты?

– Внутренним взором вижу. Не муж у тебя будет, а ангел.

– Я не считаю это недостатком, – пробормотал Бенедикт.

– Ну это с какой стороны посмотреть. Кстати, будешь в Канцелярии – Большому Боссу привет передай.

– Хорошо, – ответил Бенедикт и удивленно воскликнул: – А вы откуда его знаете?

– Да оттуда же, откуда и ты, – продребезжал Василиск и скрипуче рассмеялся.

Кресло-качалка в ответ на этот смех покачнулось и протестующе скрипнуло, предупреждая о своем преклонном возрасте и долгой амортизации.

– Вы тоже его племянник? – выдвинул предположение ангел.

– Нет, я его бывший советник по мирам в стиле фэнтези, – ответил старик и рассмеялся еще громче, вспомнив что-то свое, давнее, что-то из прошлой жизни в Небесной Канцелярии.

– Вы шутите?

– Конечно, шучу, но… в каждой шутке есть доля шутки. Ты никогда не задумывался, откуда берутся в параллельных измерениях волшебники, ведьмы, колдуны, маги, великие ученые, гениальные поэты и художники? А также прочие певцы и, так сказать, герои?

– Нет.

– Подумай на досуге. – Василиск хитро улыбнулся и захрапел.

Парочка пошла дальше. Бенедикт вовсю старался произвести впечатление на невесту. Он рассказывал ей разные истории, пересыпая их стихами. Девушка слушала его и смеялась звонко, словно хрустальный колокольчик.

Когда они вышли из башни отшельника Амината, дождь почему-то кончился.

Взявшись за руки, влюбленные пошли к зачарованному лесу Акавы, а башня вдруг сорвалась с места и отправилась следом.

– Иди назад, домик, – топнула ножкой Горгона. – Кому сказала! Ты же весь лес перетопчешь.

Башня послушалась и вдруг исчезла, наверное, нашла новое дождливое место.

Глава 16 ЖЕНСКИЙ ВАРИАНТ КОМПЛЕКСА НАПОЛЕОНА

Хасан вел ковер-самолет не просто хорошо, а прямо-таки виртуозно. Не каждый таксист рискнул бы перелететь через перевал. Были случаи, когда воздушные потоки просто переворачивали летающие половики. Но у Хасана была врожденная способность к воздухоплаванию, и чутье ни разу не подводило толстяка. Вот и сейчас он сидел, свернув ноги калачиком, и только успевал командовать:

– Вира! Вира, вира, сказал… Майна… мал-мала майна… Многа вира! Вах, шайтан половик, кому киричал – вира!

Акава стояла на самой кромке ковра и напряженно смотрела вперед. Белое платье плотно облегало стан, зеленый плащ развевался на ветру, словно флаг, волосы взлетали над головой зеленым облаком. Ветер свистел в ушах, бил в лицо, но Акава, казалось, не замечала этого. Она думала. Ей казалось, что, вернув свой настоящий облик, она будто вернулась в далекое детство, когда все в жизни было просто и понятно. Может, поэтому и увлеклась развлечениями, забыв о супруге? Еще женщина подумала о том, что по инерции послушалась тестя. Сказал Барон лететь на ковре-самолете, она и полетела. Нет бы в птицу перекинуться – быстрее бы было. Королева оборотней хотела было осуществить превращение, но вдруг подумала о том, как отнесутся жители Рубельштадта, которые никогда ранее с оборотнями не сталкивались, к такому представлению. Да и Самсон, если она на глазах у него превратится из птицы в королеву, может вспомнить ее последнюю выходку со змеями.

Акава вздохнула и посмотрела вниз – ковер стремительно несся вдоль склона. Уже виднелась избушка отшельника Амината, очередь просителей и покупателей у жилища старика казалась тонкой ниткой. Квадратики торговых лотков промелькнули и остались позади – ковер-самолет летел над лесом.