Гульчатай, закрой личико! - [20]

Единственная улица в середине поселка расширялась, это расширение называлось площадью. В центре площади стоял деревянный столб с прибитой к нему перекладиной – любимое место Самсона, где он проводил время, медитируя и размышляя о жизни в ожидании супруги.

Но Самсона и Кваквы в Последнем Приюте уже не было. Дело в том, что отшельник решил немного помочь и снял заклятие с веревок прежде, чем лягушка доскакала до столба. Самсон такой подлости никак не ожидал – привык, что веревки развязывает супруга. Он больно ударился головой о землю и пришел в себя, только когда почувствовал на щеках мощные шлепки огромных лягушачьих лап. Супруга шлепала его по щекам, приводя в чувство. Вор открыл глаза, посмотрел вверх и спросил:

– У меня бред или ты тоже это видишь?

Кваква взглянула на небо и сказала:

– Да, я тоже это вижу.

Три странных существа, одетые не по сезону в длинные пальто, с трудом удерживали черноволосого юношу. Группа крутилась в воздухе и едва двигалась вперед. На лету странные путешественники ухитрялись удерживать пленника и поправлять на лицах очки с темными стеклами.

– Интересная картинка, – пробормотал Самсон. – Среди бела дня летят по небу вампиры. От солнечных лучей спасаются тем, что нарядились в теплые пальто с высокими воротниками, нахлобучили шляпы да очки нацепили. Интересно, как они умудряются одновременно удерживать и зонтики, и Аполлошу?

– Аполлоша! – вскричали супруги, и Самсон, вскочив Квакве на спину, скомандовал:

– За ними!

Кваква понеслась за стайкой вампиров по тропе, что вела в Забытые Земли. Она впервые не возразила мужу, впервые за пять лет семейной жизни.

Забытые Земли начинались сразу за большой пустошью, поросшей ямшаном, полынью и лебедой. Дорога, появившаяся в этих местах благодаря живейшему интересу к винам и водкам и зелью хмельному, что производил отшельник Аминат, пришлась очень кстати, иначе Кваква вынуждена была бы преодолевать овраги, огибать завалы, продираться сквозь густые кусты, и они наверняка потеряли бы вампиров из виду, и тогда бы Аполлоше грозила большая беда. Тогда бы уже ничто не помогло юному принцу.

Вампирам было совсем плохо. Аполлоша – парень сильный и извивался так, что упал бы либо он, либо зонтики. Принц пришел в себя и теперь ухитрялся вести бой в невероятно сложных условиях – в воздухе.

Беда случилась над Мутными колодцами – вампиры все же уронили пленника. Как ни спешила Кваква, она не успела к месту катастрофы. Паренек ударился о каменный бортик и затих. Вампиры опустились рядом. Они с ужасом уставились на распростертое тело юноши.

– Ну и что будем делать? – спросил тот, что был повыше ростом.

– Господин нам головы оторвет, – промолвил другой дрожащим от страха голосом.

– Точно, он сказал, чтобы мальчика доставили живым, – произнес третий, живо представляя, как они валяются с оторванными головами.

– Жаль, он забыл добавить, что мальчик такой большой, сильный и драчливый. Сколько наших полегло, – вздохнул первый вампир, – а могли бы обойтись без жертв.

– Но он сказал непременно живым доставить. Точно головы оторвет! – проскулил третий.

– Не, не оторвет, господин маленький и слабый, – немного подумав, сказал второй вампир, щуплый, но почему-то в самом широком пальто. – Разве только покусает со злости – и все!

– Точно, покусать! – осенило высокого.

– Покусать господина?! – ужаснулись двое вампиров ростом пониже.

– Мальчишку покусать, – объяснил высокий. – Его надо покусать, тогда он хоть и не совсем, но живым будет.

– Стой! – крикнул Самсон, но кровожадный упырь, не обращая внимания на его крик, наклонился и укусил Аполлошу.

Вампиры успели бы взлететь, если бы смогли оторвать вожака от шеи Аполлоши. Но тот так увлекся, что перестал пить кровь, только получив камнем по спине. Это Самсон, соскочив с лягушки, метко запустил булыжник в кровососа.

Самсон и Кваква налетели на похитителей, словно ураган. Самсон ударил одного из вампиров, лягушка мощными шлепками перепончатых лап отшвырнула двух других. Злодеи упали, но быстро вскочили и кинулись в драку. Вообще-то они были трусоваты и нападали, лишь имея большой численный перевес, например сто к одному. Но страх перед неведомым хозяином пересилил обычную трусость, и они дрались яростно, что было немудрено – им не хотелось остаться без головы. У спасителей не было ни серебряных пуль, ни осиновых палок, а удары бессмертные твари переносили хорошо и к тому же сами обладали немереной силой. И неизвестно, чем бы закончился бой, если бы Кваква не крикнула:

– Очки, Самсон! Сдерни с них очки! Они боятся солнечного света!

Она сгребла в охапку сразу всех вампиров и с трудом удерживала, пока Самсон срывал с их носов очки с темными стеклами. Солнечные лучи доделали остальное. Вампиры дико закричали и осыпались вниз тем, чем должны были стать уже давно, – горсткой праха.

– Получилось, – радостно вздохнул Самсон и кинулся к лягушке. – Получилось, Кваква! Какая же ты у меня умница, Кваква! Как же я люблю тебя!

Рыжий чмокнул лягушку куда-то в бородавку. Он испытывал такую радость, такое единение с супругой, что душа его переполнилась счастьем победы, чувством облегчения, сознанием общего дела. И все эти чувства он вложил в один-единственный поцелуй, впервые не думая о результате. Он даже и не вспомнил о том, что целует противную жабу, не задумывался, превратится ли она в женщину. Сейчас ему было все равно. Он целовал любимую, что была с ним и в горе, и в радости, и в ссорах, и в бою. Любимую, которая всегда рядом и в любой момент подставит зеленую спину, чтобы доставить его в нужное место.