Гуарани - [69]

Улыбка эта и сейчас означала, что новый адский замысел вспыхнул в его мозгу, как блуждающий огонек, — из тех, что тихими ночами возникают во мраке.

Итальянцу пришло в голову, что именно теперь, когда все думают, что он в пути, он подготовит свой план и в ту же ночь приведет его в исполнение.

Переговорив с Руи Соэйро, он дал ему все указания, краткие, простые и вразумительные: надо было избавиться от всех, кто мог помешать.

В те времена жившие в «Пакекере» авентурейро, разумеется, не могли иметь отдельных комнат. Такой роскошью пользовались лишь немногие. Но даже тем, кто был в привилегированном положении, приходилось обычно солиться по двое в одной комнате; остальные спали в просторной галерее, занимавшей почти все крыло дома.

Исполняя указания Лоредано, Руи Соэйро устроил так, что в ту ночь рядом с каждым из авентурейро, преданных дону Антонио де Марису, находился один из участников заговора, притворявшийся спящим и ждавший только условного знака, чтобы всадить кинжал в горло соседа.

Во всех углах были припасены большие связки соломы. Они были разложены возле дверей и на карнизах под самой крышей. Достаточно было одной искры, чтобы пламя сразу же охватило весь дом.

Руи Соэйро выполнил все это осмотрительно, с благоразумием, достойным самого Лоредано; то, что он не успел сделать днем, было довершено ночью, когда все уснули.

Не забыл он и об особом указании Лоредано, и сам предложил Айресу Гомесу свои услуги, чтобы стоять на часах вместе с двумя товарищами, ввиду возможного нападения врага. Достойный эскудейро, знавший его как одного из самых храбрых в отряде, поддался обману и удовлетворил его просьбу.

Став хозяином положения, Руи мог теперь беспрепятственно все довести до конца. Чтобы обеспечить себе полную безопасность, он нашел способ избавиться от эскудейро, который в любую минуту мог ему помешать.

Вечером Айрес Гомес вместе со своим старым приятелем местре Нунесом сидели за бутылкой вина валверде и неторопливо распивали его, смакуя каждый глоток, дабы растянуть скромную порцию живительного напитка, ибо иначе его никак не хватило бы па двух таких пьяниц.

Местре Нунес сладострастно обхватил губами край кувшина, отпил глоток вина и, слегка причмокнув, развалился па скамейке, скрестив руки на своем толстом животе и блаженно улыбаясь.

— Знаете что, дружище Айрес, хочу я у вас одну вещь спросить, да все никак не приходится.

— Пользуйтесь случаем, Нунес. Я к вашим услугам.

— Скажите мне, кто этот человек, что поехал с доном Диего, вы его каким-то странным именем называли, вроде и не португальским.

— А, это вы про Лоредано? Да так, проходимец один.

— Вы его знаете, Айрес?

— Как не знать! У нас он живет.

— Я не об этом; знаете ли вы, откуда он и кто такой?

— Ничего я толком не знаю! Явился как-то раз сюда и попросил приюта. А тут у нас убыл один из отряда — ну он и заступил его место.

— А когда это было, не припомните?

— Постойте-ка! Мне нынче пятьдесят девять стукнуло…

Эскудейро стал считать на пальцах, соображая, сколько ему тогда было лет.

— Как раз год назад, весной, в начале марта.

— Вы в этом уверены? — спросил местре Нунес.

— Да, все в точности так. Но что с вами такое?

Местре Нунес вскочил с места как ужаленный.

— Не может быть!

— Вы что, мне не верите?

— Нет, я не об этом, Айрес! Тут преступление! Дело рук сатаны! Самое ужасное христопродавство!

— Да что такое? Говорите же, на самом-то деле.

Местре Нунес пришел наконец в себя и поделился с эскудейро своими сомнениями по поводу брата Анджело ди Лука и его смерти, которую ничем нельзя было объяснить; он подчеркнул, что монах исчез именно тогда, когда появился авентурейро, и что тот тоже был итальянцем.

— И притом, — заключил Нунес, — тот же самый голос, те же глаза!.. Увидел я его сегодня, так даже вздрогнул с перепуга. Будто монах явился сюда с того света.

Айрес Гомес сорвался с места и, вспрыгнув на кровать, схватил висевший в головах палаш.

— Что вы собираетесь делать? — вскричал местре Нунес.

— Убить его, и на этот раз по-настоящему, чтобы он уже больше не мог явиться.

— Вы забыли, что он отправился в дальний путь?

— Ах, да… верно, — пробормотал эскудейро, скрежеща зубами.

За дверью послышался шорох. Друзья решили, что это ветер, и даже не обернулись; сидя друг против друга, они продолжали вполголоса разговор, нить которого была прервана неожиданным сообщением Нунеса.

Тем временем произошло нечто такое, на что достопочтенному эскудейро не мешало бы обратить внимание. Это раздался скрип ключа, который Руи повернул в скважине. Дверь была заперта.

Руи слышал весь разговор друзей. Сначала он пришел в ужас, но потом к нему вернулось присутствие духа — он решил, что при всех обстоятельствах полезно знать тайну итальянца и в будущем ему это пригодится. Придя к этому утешительному выводу, Руи спрятал ключ в карман и присоединился к своему товарищу, стоявшему возле лестницы на часах.

Он дожидался Лоредано, который должен был вернуться поздней ночью, чтобы возглавить хитро задуманный заговор.

Итальянцу не стоило большого труда обмануть дона Диего де Мариса; он знал, что у молодого кавальейро горячая кровь, что он будет спешить и не потерпит ни малейшей задержки.