ГСП «Спасите Китеж» - [8]

— Еды!? — у Севастьяна перехватило дыхание. — Но ты же…вы ведь разумные! Это убийство!

— Для чужаков это была просто охота, — бесстрастно уставившись в пол пещеры круглыми тюленьими глазами, объяснил гоминоид. — Многие народы после Катастрофы обрели разум, а пищи для всех не хватает — разумным нужен животный белок. Но люди по-прежнему считают, что имеют право есть тех, кто глупее их и не способен защитить себя. Особенно люди со звезд. У чужаков есть машины, которые делают пищу, но все предпочитают настоящее мясо, оно полезнее и вкуснее.

— Подожди, почему глупее? — Севастьян не смог сразу найти достойных возражений, и уцепился за первую же бросавшуюся в глаза нестыковку. Пси-способности нового знакомого в ментале воспринимались далеко не ординарными. — Но ты же…

— Не все мои соплеменники такие, как я, — прервал его человек-тюлень. — Разум развивается неравномерно, скачками, и некоторые дети рождаются намного более умными, чем остальные. Это не значит, что в племени их все любят. А супернормом в стойбище был только я один, — гоминоид тяжело вздохнул, длинные усы на темно-серой тюленьей морде забавно шевельнулись, и Мясоедов, несмотря на искреннее сочувствие, едва сдержал невольную улыбку. Тюлень-экстрасенс заметил ментальную реакцию собеседника, но, неверно истолковал ее, приняв за недоверие, и с обидой добавил:

— И только как супернорм я тебя, кстати, прекрасно вижу!

Услышав эти слова, Севастьян сообразил, что забыл отключить невидимость и торопливо провел рукой по комму. Но тюлень, не обратив внимания на его жест, с горечью продолжал:

— Думаешь, я не уговаривал своих соплеменников укрыться в пещере, не предупреждал об опасности? Но предупреждений никто не слушал. Особенно вожак… Меня назвали трусливым наглым щенком и выгнали из племени. И я, я ушел, — в голосе его прозвучало отчаяние, — а сейчас они все погибли, и я остался один! И в мире у меня больше никого нет. Лучше бы я погиб вместе с ними, — тоскливо сказал человек-тюлень и с вызовом посмотрел Севастьяну в глаза.

— Может быть, тебе тоже нужно мясо? — с горечью спросил он. — Убей меня. Я не буду сопротивляться.

— Иди ты! — задетый неожиданным предложением, Мясоедов не стал стесняться в выражениях. — Придурок!

— Ну вот, — с каким-то извращенным удовлетворением отозвался тюлень. — Ты тоже считаешь, что я глупее тебя! А значит, я — еда.

— Да не говори ерунды, есть у меня еда. Я вообще разумных не ем! Давай лучше познакомимся, — Мясоедов понял, что беседа зашла не туда, и заговорил осторожнее.

— Я Всеволод, спасатель, — по инерции, он не стал назваться нелюбимым именем, а использовал привычный псевдоним. — А ты? Как тебя зовут? И сколько тебе лет-то? — последний вопрос был неслучайным. Несмотря на блестящие паранормальные способности, собеседник показался Севастьяну совсем юным, очень уж детским был его неожиданный вызов. Да и вряд ли вожак назвал бы взрослого члена стаи щенком.

— Зачем тебе знать мой возраст? Какое это имеет значение? Хотя… если хочешь знать… Мне уже четыре года, и я скоро мог бы иметь семью, если бы был таким же, как все. Даже сейчас мы живем, максимум, 50 лет, но до старости доживают немногие, — тюлененок отвернулся и медленно пошел вглубь пещеры, потом повернул толстую шею, сразу став похожим на раскормленного бульдога. — Меня зовут Ньюф.

— Ага. Меня можешь звать Севой, — обрадованно сказал патрульный. Возраст тюлененка не показался ему солидным. Может быть, Ньюф был и гениальным вундеркиндом, но далеко не диким тюленем, который способен выжить в одиночку. Севастьян отлично помнил историческую аксиому, которая недвусмысленно гласила: «чем цивилизованнее и разумнее существо, тем медленнее оно взрослеет». По прикидкам, получалось, что гениальный супернорм — совсем еще ребенок. — Послушай, у меня тут есть еще дела, но между делом я мог бы помочь тебе поискать своих. Наверняка, где-то еще остались тюленьи поселки. А у меня флайер. Летим со мной! В два счета отыщем.

— Спасибо, — Ньюф остановился и развернулся к человеку. Севастьяну показалось, что глаза его подозрительно блеснули. — Ты забываешь, что я прекрасно чувствую пси-поле. И точно знаю — никого из моего рода поблизости нет.

— А может, есть, но не поблизости? Или не совсем такие, но похожие на вас, — предположил Мясоедов. — И вообще, может, они здесь есть, но не такие умные, как ты. Вот ты и не воспринимаешь их как разумных. Так что, летишь?

На тюленьей физиономии нарисовалась настоящая озадаченность.

— Вообще-то я никогда не летал, — с нескрываемым волнением сказал Ньюф. — Интересно попробовать. Почему бы нет?

— Действительно, почему бы нет? Если уж ты все равно решил умереть, — с облегчением сказал Севастьян. Его спасательская натура бунтовала при мысли о том, что придется бросить смешного тюленьего паренька одного в мрачной пещере.

Они вдвоем направились к флайеру, и Мясоедов без энтузиазма вспомнил о задании начальника: он провел на Земле-два около полусуток и пока мог ответить только на три или, максимум, на четыре вопроса из бесконечного списка Богодана Приходько. А значит, срочно нужен был информатор.