Грязный свет. Браво Его Величества - [140]

Даже несмотря на то, что ведьма тщетно пыталась оправдаться, она все же понимала, что во многом Аратим был прав. Она действительно все это делала. Но смириться с тем, что это и есть её истинное лицо не могла. Поэтому очень быстро нашла виноватого и приписала все эти заслуги ему, снимая с себя ответственность за свои действия. Так ей было легче. Так она избавлялась от доброй половины своих страхов и могла смело претендовать на прощение, поскольку твердо решила для себя, что действовала по принуждению.

— Ну, уж нет! Так просто у тебя это не выйдет! Это ты! Ты! Ты подставлял меня! Ты подстраивал мне те условия, при которых я вынуждена была убивать! Ты лишил меня нормальной жизни! Ты всеми силами убеждал меня в том, что я обязана что-то делать, чтобы выжить здесь! Ты связал меня этим треклятым договором! Это все ты!

Цеса на минуту потеряла контроль и позволила себе перейти на звенящий фальцет, который гулким эхом отдавался по коридору, оповещая всех мимо проходящих о том, что в семействе Аратима возникли неполадки. Специальный поверенный честно пытался сдерживать свой гнев, но тот факт, что ведьма, не скрываясь, начала порочить его светлое имя дурным голосом, вынудил его перейти к более весомым аргументам.

— Я лишь обозначал тебе цель. И ты на добровольных началах принимала мои указания.

Все остальное — твоя личная инициатива. Я не заставлял тебя умываться их кровью. Я не приказывал тебе убивать. Я не говорил тебе, что следует сделать с каждым клиентом. Все, что ты творила — это ты! Ты взрослая баба! Неужели до сих пор нельзя было понять, что за все свои действия ты несешь ответственность сама?! Никто не виноват в этом, кроме тебя!

А я лишь указал тебе верный путь. Я научил тебя быть лучшей. Я научил тебя думать и знать, на что ты способна. Я лишил тебя страха. Я вернул тебя к жизни.

— Это ты называешь жизнью?! Это?! — Цеса развела руками, демонстрируя ограниченное пространство комнаты, где каждая вещь напоминала ей о совершенных убийствах. — Это — говно, а не жизнь! Я вообще не понимаю, что я здесь делаю! И все благодаря тебе, великому учителю и знатоку! Так, знаешь что, пошел вон из моей комнаты! — ведьма распахнула дверь и приглашающим жестом побудила Аратима шагнуть за порог.

Проходящий мимо придворный, с интересом глянув на душераздирающую сцену, поспешил пройти мимо, ускорившись практически до бега.

Специальный поверенный с силой захлопнул дверь, отчего Цеса даже вздрогнула, ожидая следующего удара, коего к её огромному удивлению не последовало.

— Эта комната такая же твоя, как и моя! Еще одно слово и я разобью твою тупую голову об стену! Мне на хер не нужны твои угрызения совести! Ты делаешь ту работу, которую тебе поручают! Иначе сдохнешь! Ты проводишь зачистку, и это не обсуждается!

Подробные указания получишь позже. А пока продолжай действовать по обстановке. И не смей выдать себя! — Аратим сорвался на крик, что случалось с ним очень редко и только в моменты сильного расстройства. Цеса кипела от злости, но все же понимала, что любое возражение с её стороны сейчас равносильно самоубийству. Специальный поверенный находился в том состоянии, когда даже одна неправильная нотка в интонации могла привести к самым печальным последствиям.

Аратим распахнул дверь и быстро перешагнул через порог, чуть не сбив с ног очередного незадачливого прохожего. Цеса выдержала паузу и с оглушительным треском захлопнула вход в комнату. Ей просто необходимо было сказать последнее слово, как-то выразить свой протест и недовольство, пусть и отдаленным эхом, но чтобы он обязательно это услышал. Что могло быть лучше, чем безмолвный хлопок закрывающейся двери, которая впоследствии от греха подальше была заперта еще и на ключ?

Глава 42

Цеса стояла, прислонившись спиной к шпилю восточной башни, и наблюдала за тем, как медленно солнце опускается к горизонту, скудно просвечивая алыми лучами сквозь черные тучи, заволакивающие небо. Порывы ветра запутывались в кудрявых волосах ведьмы, обжигали холодом лицо и руки, заставляли поглубже зарыться в меховую куртку и прикрыть глаза. Серый каменный пол, испещренный многочисленными трещинами и прогалинами, тем не менее, навевал мысли о славных прошлых временах, когда с этих башен летели стрелы и копья, а крепкие стены выдерживали натиски врагов. Сейчас тут и там между камнями виднелись зеленые проростки, как яркое подтверждение того, что выход есть всегда, что даже среди развалин можно найти место для жизни и роста.

Наблюдая за тем, как сопротивляются порывам ветра молодые растения, Цеса вдруг подумала, что её философское настроение на данный момент совершенно не может обойтись без парочки — другой клубочков дыма.

Медленно затягиваясь сигаретой, она воскрешала свои детские воспоминания, когда жизнь в этой башне казалась ей пределом мечтания, когда белая каменная кладка и ярко светящиеся фигурные окна будоражили её воображение. Цеса всегда с нетерпением ждала праздников, потому что на дворцовой площади устраивали гуляния, и можно было взглянуть ближе на возвышающееся в центре города великолепие, прикоснуться к мечте.