Грязный Гарри [другой перевод] - [2]

Ты движим такой мощной силой, которая преодолевает все препятствия. Ты страстно предан своей цели. Ты расчетлив, умен, силен, но в то же время ты проницателен и способен действовать очень тонко.

— Да, — сказал он, — вот именно, черт возьми! Никаких вонючих бродяг! Никаких поганых хиппи!

Удобно прислонившись к стене, человек снова взялся за винтовку и передвинул ствол к северу, туда, где Русский холм переходил в Водный парк и где начинался пляж. Он довольно долго наблюдал за спортивной машиной иностранной марки, которая свернула с Ларкин на Бей-стрит. За рулем сидела симпатичная рыжая девушка, ее огневую гриву весело трепал ветер. Прицел на мгновение поймал ее, но в ту же секунду плотный поток машин поглотил сверкающий желтый автомобиль. Человек лениво повел винтовку вдоль окон десятиэтажного отеля «Пэсифик инн», чуть смещая ствол в направлении крыши и вглядываясь в окна. Ничего примечательного. На крыше оказался овальный бассейн, вокруг которого стояло множество выкрашенных в белый цвет чугунных столиков под красными, зелеными и желтыми пляжными зонтами, и несколько дюжин шезлонгов. Официант в красной куртке вез тележку с напитками, немолодой толстый мужчина с белым животом жарился на солнце, молодая женщина раскинулась в пластиковом шезлонге. Едва прикрытое бикини тело блестело, как новенькая медная монета.

— Боже, — прошептал человек. — Боже праведный.

Взгляд его, многократно усиленный оптикой, ласкал ее кожу, заползал в тонкие полосы теней на груди и между бедер. Его дыхание стало прерывистым, резкий вдох, потом медленный выдох… медленный… медленный и долгий вздох удовольствия.

Любовь…

Ты изнуряющая боль

Для сердца, для рассудка.

Ты пыткой можешь быть и шуткой.

Но без тебя я просто ноль.

Губы девушки беззвучно шевелились, повторяя слова песни, на прекрасном юном лице застыла мечтательная полуулыбка. Это была Сандра Бенсон, она остановилась в номере 814 вместе с адвокатом из Сакраменто, с которым Сандра в браке не состояла. Вообще-то у нее были определенные планы на этот счет, и они занимали ее сейчас гораздо больше, чем бессмысленные слова, льющиеся из стоящего рядом с шезлонгом транзистора. Когда песня кончилась и диктор разразился лихорадочной рекламой фирмы из Дейли-сити, торгующей подержанными автомобилями, Сандра Бенсон протянула руку с великолепно наманикюренными ногтями и выключила приемник. Она села в шезлонге и провела руками по обнаженной талии и бедрам — кожа была липкой, а лосьон для загара, которым она натиралась все утро, издавал прогорклый запах. Было уже почти четыре часа, тянуло прохладой, но бассейн прогревался до семидесяти пяти градусов и сейчас его бирюзовая прозрачная вода манила теплом и чистотой. Сандра Бенсон вспорхнула из шезлонга и, сверкая длинными бронзовыми ногами, побежала к бассейну.

— Сучка! — раздраженно бросил человек, когда девушка исчезла из фокуса оптического прицела. Он сместил винтовку влево, но сделал это слишком резко и потому уловил лишь движение какого-то смазанного цветового пятна. Он замедлил движение, всматриваясь в зеленоватую воду. В окуляре появилась обтекаемая бронзовая фигура, изящная, словно молодой тюлень.

— Спокойно… спокойно… — прошептал человек. Палец на спусковом крючке напрягся и затем медленно согнулся.

Сандра Бенсон перевернулась на спину и блаженно раскинулась в ласковой воде. Пожилой господин, жарившийся на солнце все утро, сейчас потягивал очередную порцию водки с тоником и сквозь темные очки наблюдал за ней. Сандра Бенсон вовсе не была кокеткой, но ей нравилось, что мужчина восхищается ее телом. Она и сама гордилась им, и сейчас ее занимало, как она выглядит в воде. Это было последнее, о чем она успела подумать в этой жизни.

Выстрел был почти беззвучным, в безмятежной тишине послышалось лишь что-то вроде слабого хлопка. Пуля под углом вошла ей в правую подмышку, заставив Сандру Бенсон перевернуться в воде, и вышла чуть выше левого бедра. На исходе пути сквозь тело пуля перебила аорту, и кровоизлияние было обширным и почти мгновенным. Сандра Бенсон умерла, не почувствовал боли и не издав ни звука — чуть приоткрыв рот, словно от удивления, она в сопровождении клубящегося багрового облака опускалась на дно.

Гарри Фрэнсис Каллахэн, инспектор отдела по расследованию убийств города Сан-Франциско, полулежал в кресле и мрачно разглядывал светильник над своим рабочим столом. Это невзрачное приспособление, более всего напоминавшее карикатуру на яйцо, работало весьма эффективно, создавая именно такое освещение, которое и нужно для возни с бумагами. Впрочем, все в просторном офисе бюро по расследованию убийств было призвано служить с максимальной эффективностью: столы, досье, сотрудники.

С тяжелым вздохом Гарри Каллахэн выпрямился и окинул взглядом бумаги, которыми был засыпан стол. Лежавшие на этом столе — одном из четырнадцати в бюро — письменные показания и рапорты были немыми свидетельствами того бремени, которое давило на отдел по расследованию убийств и грозило резким ухудшением показателей раскрываемости преступлений. Каллахэн с трудом подавил искушение смахнуть всю кипу в мусорную корзину, уперся локтями в стол и принялся за работу.