Грязные деньги - [22]

В начале 1972 года Никсон подписал приказ о создании нового учреждения — так называемого Управления по борьбе со злоупотреблениями наркотическими препаратами. Созданное без рассмотрения вопроса в конгрессе и без его утверждения, новое управление должно было стать суперведомством с чрезвычайными полномочиями, которые позволяли бы ему производить обыски, изымать контрабанду и вести электронное наблюдение. Оно подчинялось непосредственно Белому дому. Однако развернуться в полную силу ему помешали два обстоятельства: "Уотергейт" и бунт бюрократов из Таможенного управления и Бюро по контролю за наркотиками и опасными препаратами двух учреждений, деятельность которых была к тому времени приостановлена. В апреле 1973 года оперативная группа головорезов из нового управления ворвалась в жилой дом в Коллинсвилле (штат Иллинойс) и целую ночь терроризировала ни в чем не повинных людей. Детали этого рейда тщательно скрывались от общественности, пока какие-то обиженные агенты из Бюро по контролю за наркотиками и опасными препаратами не устроили "утечку информации". Управление быстро и незаметно исчезло, а Белый дом приступил к реализации "плана № 2", в соответствии с которым было создано Управление по борьбе с наркотиками, структурно входившее в министерство юстиции.

В течение первого же года своего существования в новом управлении разразился скандал, повлекший за собой широкое расследование конгресса. Как и в "Уотергейте", все началось с незначительного инцидента, когда один вашингтонский полицейский обратил внимание на подозрительную группу людей, собравшихся в темной аллее за ночным клубом. Те в тот момент примеряли костюмы без ярлыков, которые продавались среди ночи прямо из багажника автомашины. Одним из покупателей оказался Винсент Промуто, бывший футболист из команды "Редскин", лишь недавно назначенный в Управлении по борьбе с наркотиками на должность директора по связям с общественностью. В ходе дополнительного расследования выяснилось, что Промуто регулярно общался, с игроками и уголовниками, посещавшими этот ночной клуб, и что однажды он шепнул на ухо владельцу клуба, что один из его друзей — осведомитель из их управления. У вашингтонской полиции не было доказательств причастности Промуто к какому-нибудь преступлению, однако тот факт, что он общался с темными личностями, занимая руководящий пост в управлении, несомненно, подрывал репутацию этого учреждения. Дальнейшее расследование показало, что Промуто находился в любовной связи с проституткой, бравшей с клиентов по 100 долларов и связанной с бандой контрабандистов, доставлявших товар из Ларидо (штат Техас). Когда вся эта информация была представлена Андрю Тартальино, занимавшему второй по важности пост в Управлении по борьбе с наркотиками, тот начал собственное расследование, подключив к нему Джорджа Броусена. Судя по всему, это было сделано, несмотря на возражения директора управления Джона Бартелса — близкого друга Промуто.

К тому времени, когда расследование привело к слушаниям в подкомитете по делам правительственных учреждений, который возглавлялся сенатором Генри Джексоном, аналогия с "Уотергейтом" уже напрашивалась сама собой. Среди прочего подкомитет хотел выяснить, почему агенты управления, пытавшиеся проникнуть в банду контрабандистов, играли в азартные игры в одном из казино в Лас-Вегасе на деньги хозяина, полученные им от "Интернэшнл интеллидженс" ("Интертел"), которая, по сведениям Управления по борьбе с наркотиками, имела связи с организованной преступностью. Джексон и другие сенаторы обвинили директора управления в попытке утаить детали этой операции.

Слушания в подкомитете проходили на фоне всевозможных обвинений, контробвинений и оскорбительных выпадов. В конце концов Джон Бартелс был смещен с поста директора Управления по борьбе с наркотиками, и на его место был назначен Питер Бенсинджер. Промуто был тоже уволен. Отголоски этой длительной и отчаянной борьбы донеслись до самых отдаленных уголков страны. Особенно явственно они были слышны на границе Техаса и Мексики, где многим бывшим сотрудникам Таможенного управления пришлось передать свои полномочия и сеть осведомителей Управлению по борьбе с наркотиками. К лету 1975 года назревал скандал в Западном округе Техаса — обширной территории, находящейся под юрисдикцией федерального правительства и занимающей площадь более 200 000 квадратных километров. Простираясь от Эль-Пасо до Остина и далее до Сан-Антонио, эта гористая и пустынная местность с далекой рекой и протянувшейся более чем на тысячу километров границей являет собой идеальное место для контрабанды. Джеми Бойд, федеральный судья в Эль-Пасо, уже несколько месяцев проводил собственное расследование злоупотреблений со стороны агентов Управления по борьбе с наркотиками. Собранную информацию он представил сначала федеральному прокурору Джону Кларку в Сан-Антонио. Позже, однако, когда Бойд понял, что Кларк не собирается предпринимать в этой связи каких-либо действий, он обратился к Питеру Бенсинджеру в Вашингтоне.

В бытность свою окружным прокурором в Эль-Пасо Бойд тесно подружился со многими агентами Таможенного управления. Уступив место агентам из нового Управления по борьбе с наркотиками, многие таможенники, долгие годы прослужившие на границе, были сразу возмущены агрессивностью, высокомерием и особенно новым стилем работы пришельцев. Бойду особенно не нравилась их манера бесцеремонно врываться в дома, не имея ордера на обыск. Уже в должности федерального судьи Бойд отказывался рассматривать дела, когда узнавал, что агенты вели себя именно так. Ему также было известно, что те частенько давали ложные показания под присягой, как, например, в случае, когда их вооруженные коллеги совершили налет на кафе-мороженое и стали стрелять в молодую парочку, пытавшуюся бежать. Согласно их показаниям, парочка подозревалась в причастности к преступному сговору. Но это оказалось откровенной ложью. Молодые люди бросились бежать потому, что любой здравомыслящий человек, окажись он на их месте, поступил бы точно так же, увидев неожиданно ворвавшихся в зал бородатых и взъерошенных типов с пистолетами в руках. "Я мог бы простить агентам некомпетентность, — заметил Бойд. — Но простить то, что они извратили факты под присягой, — это уж увольте!"