Грядущая буря - [69]

«Меня главная контора сюда направила», сказал опер Дельфино. «Похоже, уборщик их» – он указал на мониторы, на которых показывались различные места внутри реабилитационного центра «Энсинас» – «был убит во время ограбления со взломом».

«Убит?», спросил Консильи.

Дельфино фыркнул. «Да еще как! Чуваку в натуре почти открутили голову. Весь дом его был разгромлен, но в бумажнике у бедняги остались нетронутыми деньги». Он пожал плечами. «Из-за чего в главке и подумали, что что-то может произойти».

Консильи посмотрел на монитор. «Хм», сказал он.

Он подтащил свое кресло к пишущей аппаратуре и вытащил кассету, быстро взял другую, затем вставил ее в плеер, перемотал и включил для воспроизведения на пустовавшем мониторе. Он показал на экран. «Это вот чувак, который утверждает, что его отправили на замену их уборщика».

Дельфино скривил губы. «Это не то, на что мы надеялись», сказал он.

Совсем не то. Они искали парня ростом около шести футов (180 см), блондина, со строгими, словно высеченными чертами лица. А этот точно был не он.

Когда доктор Рэй только предложил перевести Сару Коннор в реабилитационный центр, главк ухватился за эту идею и протолкнул ее. Даже Рэй был поражен тем, что комитет одобрил его просьбу. Идея конторы заключалась в том, что в такой среде с пониженным уровнем охраны сообщники Коннор предпримут попытку организовать ей побег.

Взломать систему безопасности реабилитационного центра и начать следить за ним изнутри с помощью его же собственных камер оказалось проще простого. Сотрудники установили, кроме того, и несколько своих камер. Но пока что все, что они получили – это бесконечный и абсолютно неинтересный отснятый материал того, что Консильи считал никудышными, безнадежными случаями, с галереей самовлюбленных героев-наполеонов; или лузеров с большой буквы Л.

«А что говорит администрация?», спросил он.

Лицо у Дельфино скривилось. «Этот чувак есть в компьютере, есть и все прочее, что должно быть в компьютере для приема его на работу в «Энсинас», и все документы на зарплату тоже все здесь. Даже документы, если можно так сказать, которые были необходимы для покойного сотрудника, тоже оказались в порядке. Единственное», – он задумчиво пожал плечами, – «никто в этом не признается, никто даже не знал, что этот парень Ральф погиб. Странно, да?»

Откинувшись на спинку кресла, Консильи покачал головой.

«А что в этом назначении не странно? Слушай, а может, шайка Коннор просто поумнела и решила отправить сюда кого-то менее бросающегося в глаза?»

Дельфино рассмеялся. «Да, это было бы хитро. Потому что где бы этот здоровенный чувак не появлялся, там наступает ад кромешный».

Некоторое время они сидели молча, наблюдая за мониторами и раздумывая о пленках с записями, которые они раньше видели, того «здоровенного парня» в бою. По правде говоря, ни один из этих оперов не был удивлен тем, что главку очень хотелось разыскать этого типа, чтобы он научил их людей стрелять и сражаться столь же классно, как это делал он сам.

«Так значит, мы на данный момент удвоились», спросил Консильи.

«Угу».

«Зашибись», сказал Джо. «Значит, кому-то нужно сходить за бургерами. Меня уже тошнит от этих бутербродов с арахисовым маслом в коричневых пакетах».

Дельфино смерил его взглядом. «Ты уж слишком засиделся один тут в этой комнате, если думаешь, что я буду мальчиком на побегушках, дружище. Если хочешь сэндвич, можешь сходить и взять его сам».

«Зашибись», сказал Консильи, ухмыльнувшись в ответ на подозрительное выражение лица своего коллеги-опера. Хотя вообще-то неплохо время от времени выходить на свежий воздух.

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»

Сара столкнулась с новым уборщиком, выходя из видавшей виды большой кухни, где ей была предоставлена ??«возможность освоить профессию», на время, пока она «приспосабливалась к новому для себя окружению». Ей осторожно пообещали, что через несколько недель, если все будет хорошо, ее «поощрят предложением подыскать себе работу». Сара недоумевала, сколько времени требуется, чтобы научиться говорить подобными заученными канцелярскими фразами. Из-за этого все сотрудники казались странным образом похожими друг на друга, словно и мысли их были заранее приготовлены и расфасованы в пакеты.

Работа на кухне вполне ее удовлетворяла; так как она все еще быстро уставала, она не возражала против того, чтобы не никуда спешить. Работа у посудомоечной машины и уборка со столов была вполне в меру тех обязанностей, которые она могла выполнять, поэтому она не могла ни на что жаловаться, кроме как на скуку. Что являлось лишь вопросом восприятия, напомнила она себе.

«О боже», подумала она, «я начинаю думать теми же самыми благостными фразами, как и персонал». Если бы она чувствовала себя физически чуть способней… одно только это побудило бы ее бежать и скрыться.

Но сейчас здесь речь шла о ее темпах и скоростях. Она имела возможность читать – развлекательную и познавательную литературу – или смотреть телевизор. Она никогда в жизни не смотрела столько диснеевских мультиков. В реабилитационном центре целые стеллажи были уставлены их видеокассетами, и, казалось, кто-то уже просмотрел каждую из них хотя бы наполовину. Все жестокое, раздражающее или вызывающее неприятие и отторжение здесь воспрещалось. И до тех пор, пока она не вспоминала о существовании жизни за пределами реабилитационного центра, она чувствовала себя довольной, на данный момент.