Грядущая буря - [6]

Он упал плашмя на спину, широко разведя в сторону руки, и вперед к нему бросился ближайший к нему рудокоп, крепко схватив Джона за руку, намереваясь его покалечить. Коннор ударил его кулаком в голову и поднял колено, чтобы врезать им в бок бросившемуся на него.

Тот охнул от удара и попытался локтем ударить Джона в горло.

Когда группа золотодобытчиков заорала, поддерживая своего друга, и стала выкрикивать оскорбления в адрес Джона, они бросились вперед, оставив свою предыдущую жертву.

Дитер вырвался из джунглей, как зверь из легенды, ударив ногой первого же, до которого успел добраться, так сильно, что тот пролетел через грязную тропу, рухнул безвольным мешком и больше уже не двигался. Протянув руку, фон Россбах схватил за волосы другого и молниеносной игрой своих мощных рук и плеч бросил его в дерево у тропы.

Джон услышал, как тот шмякнулся, даже в разгар собственной драки, и нанес еще один удар в окровавленное лицо своего противника, почувствовав удовлетворение. «Я знал, что он изменит свою точку зрения и согласится с моей», подумал он. Рука золотодобытчика, схватившего его за оружие, ослабла, и Коннор нанес ему окончательный удар в лицо, вывернувшись из-под лишившегося сознания тела, упавшего на тропу.

Он смахнул грязь со своего оружия и поморщился: «Теперь не смогу им пользоваться, пока не вычищу».

Еще один, другой, который шел на Джона, в изумлении уставился на Дитера, затормозив лишь на мгновение, и в это время австриец дотянулся до него, схватился за две пряди жирных волос и разбил ему лицо о свое поднятое колено. Еще один, тот, которого Дитер ударил ногой, с трудом поднялся на ноги и бросился бежать; фон Россбах сделал два длинных шага в его сторону.

Джон увидел, как Теодоро вырвал из кобуры пистолет, и двинулся на него. Когда жертва Дитера упала без сознания на землю, австриец развернулся и увидел, что Джон занялся пятым.

Парень пальцами сжимал сонные артерии золотодобытчика, а Теодоро в этот время ослабевшими руками хватал Джона за руки. Глаза добытчика закатились, и он упал на тропу нескладной кучей.

Джон самодовольно улыбнулся Дитеру. Помимо грубой силы, существуют и другие способы, чтобы с чем-нибудь справиться.

«Меня мама этому научила», сказал он.

«Твои отношения с мамой – это все замечательно, Джон», сказал Дитер, хлопнув его по плечу. Затем он схватил Джона за рубашку и приподнял его над землей, притянув его ближе к себе. «Если ты еще раз когда-нибудь ослушаешься приказа, как теперь», зарычал он, сверкая глазами, «я поступлю с тобой так, что то, что я сделал с этими, покажется тебе детсадовской возней. Ты понял меня, Джон?»

Коннор ожидал нагоняя, но такая искренняя свирепость его ошарашила. Он кивнул, удивленный: «Гиганта действительно это обеспокоило», подумал он, смутившись, но смутно оставшись этим довольным. «Кто бы мог подумать?» Уж он точно не мог бы. Прежние друзья его матери уж точно никогда о нем не заботились, и он привык к тому, что мужчины вокруг нее никакого интереса к нему не выказывали.

«Скажи, что понял!», потребовал Дитер, тряся его за грудки.

«Я понял тебя», сказал Джон, и в голосе его прозвучали остатки этого удивления.

Они смотрели друг на друга довольно долгое время, а затем фон Россбах отпустил его и повернулся к индейцу. Он нагнулся, чтобы помочь вождю сесть.

«Ты в порядке?», спросил по-португальски австриец.

Вместо ответа туземец посмотрел на него, тоже довольно долгое время, а затем перевел взгляд на Джона, затем самостоятельно поднялся на ноги. Джон стал ломать голову, напрягая память и пытаясь подобрать что-нибудь пригодное, что можно было сказать на языке индейцев ямомани, и ничего не придумал. Он знал из него лишь несколько слов, да притом это было шесть лет назад.

Дитер осмотрел вождя, пока тот разрезал связывавшую его веревку. «Не думаю, что он серьезно пострадал. Разбитый нос – самое серьезное повреждение».

«Дитер», сказал Джон сдавленным голосом.

Австриец поднял глаза, лицо у него побледнело. Из джунглей, отовсюду, с разных сторон тропы, выскользнули маленькие коричневые человечки, словно появившиеся из воздуха и теней джунглей. Все из них были вооружены, кто традиционным луком, кто духовыми ружьями, а некоторые недорогими дробовиками, купленными у торговцев. Как и у вождя, лица их были бесстрастны, но глаза озлобленные.

Вождь рявкнул на них, и они нехотя опустили оружие, не сводя глаз с белых людей. Бросив взгляд на валявшихся без сознания золотодобытчиков, он сказал им несколько слов, и его соплеменники сразу же, как показалось, обрадовались; некоторые в этом зашли даже так далеко, что чуть ли не заулыбались. Они дружно двинулись вперед и полностью раздели догола добытчиков, затем надавали им оплеух, чтобы те очнулись, и связали их всех вместе кругом, лицами наружу.

«Что вы собираетесь с ними сделать?», спросил Джон.

Вождь медленно улыбнулся, малоприятной улыбкой.

«Они пойдут домой», сказал он, пошевелив рукой, словно покалеченный паук. «Медленно пойдут».

Джон и Дитер озадаченно посмотрели друг на друга. Тащиться босиком по этой тропе совсем не станет праздником для добытчиков, но это не казалось равноценной заменой издевательствам над этим человеком от их рук. Улыбка вождя стала действительно злобной.