Грядет тьма (сборник) - [7]

Глава 3

Я проснулся в постели.

Я был трезв и чувствовал себя ужасно. Меня окружала слишком явная действительность, и мне снова была необходима выпивка, чтобы отгородиться от всего мира своими жужжащими стенами. Комната была обычной спальней, но с элементами роскоши. Я сел, и все тело задрожало. Голова кружилась, а внутренний локтевой изгиб болел в том месте, где под кожей проходит вена. Какая-то инъекция? Я ничего не мог вспомнить, но сон, который я только что видел, беспокойно волновал меня в глубине сознания, настаивая на том, что это важно. Я попытался вспомнить.

Кажется, все население Соединенных Штатов трясло меня за плечо и говорило, что они в смертельной опасности. Вспомнил президента Рэйли, и он сказал мне, что никогда не хотел, чтобы до этого дошло, и после его смерти будут глобальные изменения. Нет, в конце концов это был просто человек в красной униформе, который сказал, что его зовут Комус. Он собирался покончить с собой, если я не стану ему помогать. Он планировал использовать... Что это было?

Антик.

Это я хорошо помнил. Он мне сказал, чтобы я ехал в Калифорнию, где должен буду обязательно найти мистера Харреса. Я обязан буду передать некоторые сведения кому-то, чье имя я вообще не расслышал. А еще он посоветовал мне собирать фигурки лебедей. Даже во сне я понимал абсурдность этих видений. Я послал его куда подальше.

Но он был настойчив. Хриплым шепотом, который щекотал ухо, он поведал мне длинную и запутанную историю о том, каким важным человеком я когда-то был, и о том, какие большие дела еще могут ждать меня в будущем, если только я... но тут в дело вмешался иррациональный кошмар. Меня пугало то, что я должен был сделать. Я понимал, что если последую его советам, вся ситуация в стране окажется нестабильной. Он сказал, что мне не нужно думать об этом, но ему нужна помощь, чтобы покончить с собой из-за какого-то поступка. И не забыть про лебедей.

Я сказал, что лично ничего не имею против министра связи, и как он как-то непонятно вступил в разговор, а человек в красном пиджаке продолжал шептаться о сами знаете о чем. Только я этого не сделал, и это меня пугало. Он сказал, что мне не нужно думать об этом сейчас, потому что я вспомню, когда придет время, но он должен был успеть сказать мне, пока еще не поздно.

Эта часть сна была чистым кошмаром. Мне хотелось крикнуть ему, что это всего лишь сон, заткнуться и уйти, но я был слишком пьян, а он продолжал меня преследовать. Когда я зажал уши руками, он заговорил огненными буквами, висевшими в воздухе над его головой. К счастью, я не смог их прочитать.

— И обязательно спроси про лебедей, — проговорил он напряженно и растворился в воздухе при звуке приближающихся шагов, оставив за собой огненные буквы. Как раз вовремя я протянул руку и столкнул их в бездонную яму, которая была там все это время. Они падали, кружились, и чем дальше они падали, тем четче они становились, чтобы я смог их разобрать. Но этого было все равно недостаточно, слава богу.

Как раз перед тем, как они стали совсем прозрачными и готовыми исчезнуть, я проснулся.

Я сидел, пытаясь понять смысл сна, когда открылась дверь и кто-то вошел в белом халате. Я резко поднял голову, и у меня мелькнула мысль, что я знаю его. Человек, который послал за мной во сне. Тед Най. Я знал, что это Тед. Говард Рохан три года назад был знаком со многими важными людьми. Никто из них теперь меня не вспомнит.

Это должен был быть Тед Най. Вот почему министр связи сыграл в моем сне небольшую роль. Со временем в памяти многое стирается. Мы с Тедом начинали вместе очень давно. Я высоко поднялся. Но Тед пошел дальше меня, и он все еще был там — в кресле министра связи в кабинете Рэйли и собирался подняться еще выше, насколько я помнил, когда старик помрет.

Конечно, это слишком важно, чтобы входить в мою спальню в белом халате. Человек, стоявший в дверях, был незнакомцем. И доктором, если белый халат что-то значит. Он профессионально взял меня за запястье и испытующе посмотрел на меня.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я чувствую себя ужасно. Мне нужно выпить.

— Ты справишься, — ответил он. — Во всяком случае, пока. Одевайся.

— Как насчет выпивки?

Он только пожал плечами и вышел, закрыв за собой дверь. Я встал, слегка дрожа всем телом. Кожа покрылась мурашками. Я подошел к окну и выглянул наружу. Район Нью-Йорка — Манхэттен. Очень знакомый. Если бы я вытянул шею, то, вероятно, увидел бы крышу родного театра, сцену моего взлета и падения. Но я не хотел бередить старую рану.

Моя одежда, аккуратно выстиранная, висела в шкафу на плечиках. В ванной комнате было все самое необходимое, чтобы привести себя в порядок и побриться. Я решил почистить зубы и принять душ. Мне не хотелось, чтобы люди, с которыми мне придется встречаться, приняли меня за опустившуюся личность. Тот, кто вытащил меня из пыльного автобуса, должен был остаться доволен моим видом.

У моей двери стоял охранник в красной форме Комуса. Как ни странно, все происходило точно так же, как в моем сне. Я посмотрел на дверь, через которую ко мне вошло население страны. Здесь же, на пороге, должна была быть пропасть, в которой растворялись огненные слова. Я посмотрел вниз с лестницы, чтобы убедиться, не оставили ли исчезнувшие буквы каких-нибудь следов на полу.