Грузинские народные предания и легенды - [29]

Бездыханного дэва унесли волны Иори.

40. Дэв [183]

Из рода Бохеени[184] были жители села Геби[185] Тази, Темира и Мамуко.

Пошел на охоту Тази, взял с собой сына. Зажгли они ночью костер в лесу. В полночь пришел косматый дэв и присел у огня. У Тази ружье меж колен лежало. Прицелился он и выстрелил. Грянуло ружье, и растянулся дэв на пригорке.

— Еще раз пальни, — говорит дэв Тази.

— Нет, отец не велел в другой раз стрелять[186].

— Увы, горе моей матери!

(Оказывается, если выстрелит он вторично, — исцелится дэв.)

На второй день спустился Тази в ущелье, обрезал дэву уши. Тот проклял его, говорят:

— Род Бохеени пусть не множится и не вымирает![187]

И вправду, пока жили они в том селе, никак не множился их род.

41. Крестьянин и дэв [188]

Отправился я на охоту, гляжу на скалы.

В Будулаури[189] я попал, было время ухода звезд[190].

На свадьбу дэвов попал я, на пир их, пенье песен.

Новобрачную привезли, играют свадьбу Беры[191],

Столько посуды они принесли, счесть нельзя,

Во главе стола меня усадили, там, где поят больше всех.

Один из них [дэвов] схватил сосуд, грохнул об очаг,

Другой за палку схватился, третий на Беру набросился.

Слышится хрюканье, не сдержать Мамисцверы[192]...

Через отверстие в крыше я выбрался, ничего у

— дэвов не понять мне

Слагающий эти стихи — рассказывает вам древнюю быль.

Картины пиров и быта дэвов имеются и в грузинском эпосе об Амирани (Чиковани, 1947, стр. 210):

Отправимся, Амирани, туда, где ветер вчера гудел,

Где дэвы свадьбу справляли и песни лились.

Нас пригласили. Мы вошли, Амирани голоден был.

Кучей напеченные кады меж кеци[193] шипели;

Как внесли и нарезали, человечьи ноги и руки

— сыпаться стали из них.

В кувшинах поднесли вина — в них лягушки

— и змеи шипели.

Не пивши, не евши, по горло мы сыты остались.

Жил один очень бедный крестьянин. Был он беден настолько, что едва мог себя прокормить. Однажды отнес на мельницу зерно на помол и заночевал там.

Мельница отстояла далеко от села. Как стемнело, явился к человеку дэв. Испугался человек, но дэв успокоил его:

— Не будет тебе от меня вреда, однако не откажи пойти со мной. Хочу, чтоб окрестил ты мне сына.

Не хотелось тому человеку идти, но не смог он отказаться и последовал за дэвом. Тот провел его через тесное ущелье куда-то глубоко в скалы, в пещеру, где их ожидали другие дэвы.

— Явился крестный, мир ему! — воскликнули хором дэвы.

Человек промолчал. Дэв стал выполнять все обычаи, связанные с крестинами. Во время крестин дали крестному ребенка в руки. Он оказался таким большим и тяжелым, что крестьянин держал его с большим трудом.

Затем приготовили ужин. Зарезали быка. Удивился человек, опознав в нем быка своего соседа по деревне. Окончив ужинать, собрали все кости быка и сложили в кучу. Дунули на те кости, и бык встал целехонек.

В ту же ночь проводил дэв человека обратно на мельницу и благословил его.

Оглядев мельницу, человек увидел, что она полна муки. Уходя, дэв наказал крестьянину никогда и нигде не говорить о происшедшем. "Иначе, — сказал он, — удача тебя покинет".

Разбогател крестьянин. Долго хранил он свою тайну. Однако под конец соседи заподозрили неладное. Удивлялись его неожиданному богатству. Проговорилась однажды его жена, и вся деревня узнала о том. С тех пор прахом пошло богатство, обеднел крестьянин. Что же до соседского быка, виденного им на крестинах, на второй день нашли его бездыханным на дороге.

42. Помощь Белого Георгия [194]

Вот тут у нас в Гудамакари[195] жил один человек по имени Беро. Водилась у него в садке форель. Однажды выловил он форель и жарит ее на огне. Пришел, оказывается, дэв и кричит ему:

— Цицимцвара[196], цицимцвара, моя часть снята уж с жара? Говорит тот человек:

— Белый Георгий[197], помоги мне!.. Не изжарена еще. Вторично кричит он:

— Цицимцвара, цицимцвара, моя часть снята уж с жара?

— Помоги мне, Белый Георгий!.. Не изжарена.

Как крикнул дэв в третий раз — пожаловал хати[198] и сжег дэва. И так сказал он:

— Как помянул ты меня впервой, был я в Алаверди[199] у матушки; во второй раз помянул — я Алазани[200] вброд переходил; помянул в третий — и тут я. Помог ведь тебе, Беро мой?

43. Праздник в ущелье Лутхуми [201]

Там, где кончается ущелье Лутхуми[202], бывает праздник. Собираются там мужчины и женщины. Приходит дэв туда. Выберет он себе самую красивую пару и уведет.

Один парень подумал: "Самые красивые мы сегодня — я и моя жена. Нас он выберет несомненно".

Сказал он жене:

— Ты садись в один конец пирующих, а я — в другой. Хоть один из нас, может, спасется.

Сели так. Пируют, и пришел дэв. Высмотрел он и женщину, и мужа ее — не помогли уловки юноши — и схватил обоих. Достал юноша меч и замахнулся на него...

Всех превратил в камень дэв.

44. Быль [203]

Ехал я на лошади из Сагурамо[204]. Лежал такой глубокий снег, что пешком идти было невозможно. Как подъехал я к Надибаант-хеви[205], луна светила ярко. Перед собой, на дороге, увидел я мышь Долго я ехал за ней. Вдруг мышь пропала. Тут кошка появилась, перебежала мне дорогу. Как подъехал я к плотине, пропала и кошка. Увидел я след скота. Пока была дорога, ехал я, а как поднялся до старых дворцовых развалин, стал кричать. Зову, никто не отзывается на мой голос. От Вологис-кели