Груз семейных ценностей - [5]

На столе лежали неровной горкой исписанные бумаги — одной тетке понятные заметки, номера телефонов, начатые и брошенные рисунки смешных человечков. По образованию Ира была историком, одно время работала в музее, а в последние годы писала статьи и как-то их публиковала. Однажды тетку даже пригласили на радио, и Настя потом несколько раз слушала часовую передачу, искренне гордясь родственницей.

Сережа принялся выдвигать ящики стола, перебирать исписанные бумаги, а потом тяжело вздохнул. Он, как и Настя, понятия не имел, пропало ли что-то из комнаты Иры или нет.

— Останемся на ночь? — снова вздохнул Сережа.

Настя кивнула — останемся.

Муж нахмурился, подумал.

— Машину нужно куда-нибудь отогнать.

Настя кивнула — машину нужно отогнать. Чтобы ночной гость, если снова появится, думал, что в доме никого нет.

— К Парфеновым, — решила Настя.

Соседи Парфеновы второе лето жили в Болгарии. Они оставляли Ире ключи от дома. Где искать ключи, Настя не знала, но ворота у Парфеновых не запирались, и этого было достаточно.

— Схожу в магазин, — Настя посмотрела за окно, дождя пока не было.

Это лето отличалось от всех предыдущих, дождь лил непрерывно. По дороге к магазину Настя никого не встретила, дачники предпочитали не покидать город.

Пока Илюша спал, Алина повозилась с цветами у забора. Правда, на этот раз занятие, которое всегда ей нравилось, никакого удовольствия не доставило.

Потом поиграла с сыном на ковре в доме, поскольку участок сильно походил на болото. Потом, просто чтобы убить время, посадила Илюшу в коляску и отправилась в магазин. Впереди заметила соседку Настю Берестову. То есть Берестовы — девичья фамилия Настиной мамы и Ирины Леонидовны, а какая фамилия у Насти, Алина не знала.

Хотела покричать, но Настя была далеко и шла быстро, Алина с коляской ее не догнала бы.

— Ду! — Илюша потянулся к незнакомому красному цветку, выросшему у края дороги.

— Цветочек, — объяснила Алина. — Красивый, правда? Цветочки рвать нельзя, пусть растут. Возьми лучше машинку.

Она сунула ребенку маленькую пластмассовую машинку. Илюша потряс игрушкой, бросил на землю. Алина подобрала и снова сунула малышу.

В магазине, кроме Насти и продавщицы Маши, никого не оказалось. Алина вынула сына из коляски, пустила походить по полу.

— Как ты вырос! — подхватила ребенка Настя. — Какой большой Илюша! Совсем взрослый!

— Надолго приехала? — спросила Алина.

С Настей ей было бы повеселее, по крайней мере, было бы с кем словом перекинуться. А то одни старики рядом.

— Нет, — сказала Настя. — Сережа работает, ему тяжело из Москвы ездить.

— Жалко.

— Настя, — влезла в разговор Маша. — Неизвестно, кто?..

— Нет, — быстро ответила Настя.

— Кто, кто! — возмутилась Алина. — Ясно, что какой-нибудь бандит! Сейчас как раз из тюрем выходят, кого в девяностые посадили.

— Ирина Леонидовна такая хорошая была! — Маша по-старушечьи сложила ладошки под подбородком и вздохнула.

— Хорошая, — подтвердила Алина. — Дай мне молоко и сосиски!

Сосисками питаться нельзя, Алина знала, но очень уж не хочется для себя готовить.

— Я, когда в последний раз ее видела… — Маша полезла в холодильник, достала связку сосисок. — Она у меня спрашивала, как в больницу пройти.

— В какую больницу? — насторожилась Настя.

Ира никогда не жаловалась на здоровье.

— Здесь одна больница, — поморщилась Алина. Она не любила пустых вопросов.

— А зачем ей больница, не сказала? — Настя перегнулась через прилавок.

— Кого-то хотела навестить. А кого, не знаю.

Это знала Алина. Только не могла никому рассказать.

— У меня есть знакомая медсестра, — сказала Алина. — В больнице работает. Оля Сидоркина. Знаешь ее? — повернулась она к Маше.

Маша покачала головой. Поселок большой, почти как район Москвы. Всех знать невозможно.

— Позвоню сейчас Ольке, — решила Алина.

Как хорошо было бы, если бы она ничего не знала!

Телефон не ответил. Алина набрала номер еще несколько раз и пообещала Насте, что обязательно дозвонится.

Когда уходили с Настей из магазина, туда заглянула компания из трех молодых парней. Машка заулыбалась, заговорила с ними, с Алиной и Настей даже не попрощалась.

Алина ее понимала. Сама когда-то, стоя за этим же прилавком, на дачников мужского пола поглядывала с надеждой. Правда, прилавок тогда был другой, деревянный. Сейчас в магазине все сделано как в Москве, из пластика.

Славу она приметила не сразу. Невысокий парень приезжал на велосипеде и не оставлял его, как другие, у крыльца, а затаскивал внутрь, чем Алину порядком раздражал. В огороженном поселке велосипеды с улиц не крали.

Это потом она узнала, что у Славы просто такой характер. Не бросай грабли на участке, говорил он Алине, и она послушно уносила грабли в сарай, точно зная, что их сельхозинструмент никому не нужен. Даром начнет навязывать соседям — не возьмут.

Однажды он подарил ей ветку сирени. Алина уже тогда понимала, что подарил просто так. Сорвал зачем-то, а потом не знал, куда ее деть. Она зарылась лицом в ароматную влажную гроздь, вдыхала изумительный запах и смотрела на Славу со щенячьей благодарностью. По крайней мере, надеялась, что щенячья благодарность у нее хорошо получилась.

Ветку она выбросила по дороге домой. Не тащить же ее в дом, если своей сирени вдоль забора полно.