Грустная история Васи Собакина - [75]

— Ага, потому что связанный был, — печально вздохнул Славка, — нет уж, не надо. Замнем для ясности, как говорится… Тем более что я действительно виноват — возжелал секретаршу шефа своего. А это один из тяжких грехов, так об этом в Библии, кажется, говорится…

— Но все равно это неправильно, — кипятился я. — Личные отношения не должны мешать работе. В конце концов, ты — прекрасный специалист и, по сути, один тянешь на себе отдел, весь креатив только на тебе и держится.

— Ты это Пал Палычу скажи! — горько вздохнул Славка.

— И скажу! — пообещал я и решительно направился в кабинет шефа.

Людочка, увидев меня в приемной, зло сверкнула глазами и процедила сквозь зубы:

— Пал Палыч занят. И вообще, я бы не советовала тебе его беспокоить…

Тут у меня в голове что-то замкнуло, и дальнейшие события понеслись против моей воли. Я вытащил из упаковки лук (покупку я все еще держал в руках), положил стрелу на тетиву, направил на Людочку и грозно приказал:

— Замолчи свой рот, женщина!

Она сдавленно пискнула и быстрой мышкой юркнула под стол. Так, прекрасно, путь открыт. Я пинком распахнул дверь в кабинет шефа.

Пал Палыч похмелялся — уже налил полную рюмку водки и поднес ко рту, собираясь опрокинуть в себя. Понятное дело — после веселого отдыха за границей самое время привести себя в порядок. При виде меня шеф так и замер с открытым ртом.

— Почему вы уволили Никифорова? — грозно спросил я.

Пал Палыч несколько секунд тупо смотрел на меня, потом пришел в себя, медленно поставил рюмку на стол, сел, а потом ответил.

— С какой стати я должен перед тобой отчитываться, Собаков? Захотел — вот и уволил! И вообще — почему ты врываешься в мой кабинет без вызова и без стука!

— Захотел — и врываюсь, — парировал я, — а фамилия моя, между прочим, Собакин, мог бы за столько лет и запомнить, идиот. А то сидишь здесь, штаны протираешь…

— Да как ты смеешь! — взвился шеф. — Да я тебя сейчас…

— И, кстати, — невозмутимо продолжил я, — мы с тобой, Пашка, водку на брудершафт не пили, поэтому будь любезен обращаться ко мне на «вы».

— Вон! — взревел шеф. — Увольняю!

— Прекрасно, — кивнул я, — давно пора покинуть эту контору. Я ухожу вместе со Славкой, а ты, Паша, сам эскизы рисуй. Если, конечно, сможешь. Хотя это вряд ли. А заказчик, между прочим, сегодня придет…

— Охрана! — заорал благим матом Пал Палыч.

— Не ори, я сам уйду, — спокойно отреагировал я. — А на прощанье — вот тебе, за меня и за Славку.

С этими словами я вновь натянул тетиву лука, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она попала точно в лоб Пал Палычу и закачалась на резиновой присоске. Тот испуганно ойкнул и сполз под кресло. Кажется, он лишился сознания…

Я не стал дожидаться, пока Людочка вызовет охрану, сам покинул кабинет шефа. Не спеша спустился в отдел, подошел к любимом столу…

Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Как говорится, все кончается, и хорошее, и плохое. Значит, пора мне уходить отсюда. Не зря же умные люди говорят, что раз в десять лет мужчина должен что-то менять — квартиру, работу или жену. У меня, похоже, получится все сразу.

Я быстро уничтожил рабочие файлы в компьютере (не хотел, чтобы мои наработки достались кому-то другому, пусть сам попотеет), порвал в мелкие клочки эскизы (получит-таки сегодня Пал Палыч пипюлей от высокого начальства за сорванный заказ!), покидал личные вещи в сумку. Их оказалось немного — чайная кружка, бритва (приходилось иногда пользоваться, когда из-за срочного заказа ночевал на работе), а также несколько любимых книг. Вот и все, что я здесь нажил… Кроме неприятностей, конечно.

Я коротко простился с сослуживцами (они смотрели на меня с ужасом, видимо, информация о моем безобразии уже дошла до народа), подхватил все еще не пришедшего в себя в Славку и вышел на улицу. Прощай, любимая контора! Здравствуй, свобода!

Я постоял на крыльце, вдыхая морозный воздух. С низкого зимнего неба медленно падали на одежду крупные, белые хлопья. Город замер в предчувствии снега. Скоро Новый год…

Я посадил Славку в такси и отправил к Аллочке (она его утешит лучше меня), а сам поспешил домой. Надо было до приезда Ленули собрать свои вещи (только личные плюс книги) и покинуть квартиру, а также объяснить все Степке и Машке. Они уже большие, думаю, поймут. Поживу пока у Верочки, а потом вместе решим, что нам делать дальше. Может быть, я останусь жить у нее (хотя коммуналка — не лучшее место для семейной жизни), может, переберемся в мою однокомнатную квартиру. Если удастся договориться с Ленулей, конечно.

Но в любом случае для меня сейчас главное, чтобы Верочка поправилась. Она мне дороже всего… А после этого займусь поиском новой работы — в конце концов, можно и учителем в школу устроиться, вспомнить, так сказать, молодость. Мужики-педагоги в школе всегда ценятся, да и платят сейчас учителям, говорят, прилично. На первое время хватит. Неплохо еще фрилансером поработать, самому заказы поискать, благо, опыт имеется… В общем, вариантов достаточно.

С этими мыслями я втиснулся в вагон метро, плюхнулся на продавленное сиденье (утренняя толчея уже закончилась, было почти свободно), раскрыл любимую книжку. Где мы там остановились…