Грусть белых ночей - [23]

— Экзамены за десятый могут не разрешить, — рассудительно ответил он. — Все-таки выпускной класс. Вот если бы вечерняя десятилетка была, тогда другое дело...

Но вскоре Ивана тоже захватывает идея друга.

— Давай! — возбужденно махнул рукой. — Не разрешат — год поучишься. Учиться будет легко. Математику — помогу. Возьмешь мои конспекты. Задачи будем решать вместе. Нужно поскорее проскочить девятый...

Вдвоем пошли к Степану. Степан, выслушав их, вначале заколебался, но потом согласился: что ж, попытаться можно. Ребята тут же договорились сохранить планы Василя в тайне. Ни одноклассникам, ни учителям — ни слова. Об усиленных занятиях Василя будут знать только они втроем. Как и с немецким языком.

И побежали для Василя необычные, полные какой-то удивительной красоты дни. Словно бы окружающий мир стал иным. Василя только одно тревожило: хватит ли ему времени. С радостным возбуждением спешит он каждое утро к Ивану. Конечно, ничего особенного, из ряда вон выходящего он не находит в прогрессиях и логарифмах. Обычный материал. Страшно, когда не знаешь, что это такое. Приходится, конечно, думать. И то, что некоторые параграфы Василь осваивает самостоятельно, без участия Ивана, наполняет его законной гордостью. Одно дело, когда слушаешь объяснения учителя, когда тебе разжеванное кладут в рот, и совсем другое — своим умом постичь сложный, запутанный вопрос, самому разобраться в скрытом смысле безмолвной формулы и, применив ее, решить задачу.

Василь так увлекся, что на память заучивает мантиссы логарифмов, — получается экономия времени, не надо заглядывать в таблицы Брадиса или Пржевальского.

С тригонометрией да и с геометрией за девятый класс, изучающими пространственные величины, сложнее. Но тут на помощь приходит Иван и его конспекты.

Иван — способный учитель. Расхаживая по комнате, он толково и доходчиво объясняет новые главы, сам решает отдельные задачи, чтобы лучше донести Василю смысл формулы. К занятиям с товарищем Иван готовится, как настоящий учитель.

Дома Василь углубляется в конспекты, вникает в ход Ивановых мыслей — всегда четких и ясных. Иван имеет привычку решать задачи несколькими-способами, стараясь до конца понять возможности той или иной формулы. Такой метод пытается использовать и Василь.

Благодаря занятиям тригонометрией он пришел к интересному выводу: синусы, косинусы, тангенсы, котангенсы — не простая выдумка. Это величины, образующиеся от соотношений углов, сторон треугольника. Вот, оказывается, как люди измерили расстояние до планет и звезд! Два угла, сторону треугольника можно поместить на земле, остальное протянуть в пространство и таким образом высчитать расстояние от Земли до любого небесного тела.

Василь весь сияет от радости, — никто, кроме самых близких друзей, не знает о его занятиях. Придет время, узнают!..

С Надей Меделкой у него прежние отношения. Видит ее ежедневно, нарочно выходит в коридор, не спеша прохаживается возле девятого класса, только бы услышать ее голос, ее веселый смех. Надя здоровается с ним, окидывает быстрым испытующим взглядом, жмется, обнимает своих подруг. Ничего, скоро и Надя посмотрит на него другими глазами!..

Ноябрьский вечер темный, холодный, с непролазной грязью на улице. По дороге от Ивана Василь решил завернуть на станцию. Высоченные тополя стоят совершенно голые, в широких ветвях завывает ветер, на мокром столбе раскачивается электрическая лампочка, в опавшей листве шелестит мелкий осенний дождь.

Василь вошел в буфет, чтобы повидать старшую Надину сестру. Но там оказалась и Надя. Видно, забежала, спасаясь от дождя; стоя в сторонке, она торопливо перевязывала косынку, из-под которой выбивались русые завитки мокрых волос.

За столами сидели несколько запоздалых пассажиров. Один из них, старик с худым морщинистым лицом, в поношенной шинели, играл на гармони.

Мелодия хорошо знакомая. Песню поют уже года два. Василю она нравится больше других. В песне говорится о юноше, покидающем любимый город и девушку, которая обещает ждать его возвращения.

На этот раз песня как-то особенно впечатляет. И даже не песня, а все вместе взятое — дождливый вечер, засыпанная сырой листвой станция, полупустой буфет. Старик продолжал играть. Увидев Василя, Надя смутилась, хотела было что-то сказать, но, видно, застеснялась сестры и только покраснела. Василь же, переполненный чувствами к девушке и смущенный не меньше ее, тут же выскочил из буфета.

Он даже домой не пошел — долго еще бродил под дождем возле станции. В полосках света, падавшего от фонарей, тускло блестели рельсы, жестяные крыши зданий...

Василь уже знает — Надя будет играть на Новый год в пьесе, которую собираются поставить десятиклассники. Лишь одну ее пригласили из девятого — на роль Павлинки. Надя, очевидно, возвращалась с репетиции и забежала в буфет, к сестре.

То, что Надя участвует в постановке, волнует Василя. Девушка как бы открыто шагнула в тот мир, куда Василь только собирается шагнуть. Десятиклассники ее заметили, выделили.

Со станции Василь подался к Степану, чтобы взять у него книжку Янки Купалы с текстом «Павлинки». Ему вдруг захотелось еще раз прочесть эту вещь, запомнить слова, которые Надя будет произносить по ходу действия, понять ее роль в постановке.