Групповая гонка. Записки генерала КГБ - [81]

Когда я послушал доклад наших медицинских специалистов о состоянии здоровья членов российских олимпийских сборных, то пришел в ужас: 70 процентов людей имеют отклонения в состоянии здоровья.

— Разве это не основание, обращаться за терапевтическими исключениями, которыми сейчас пользуется весь западный спортивный мир?

— Обращаться к кому? Наши специалисты в своей массе не пользуются никакой специальной литературой, поскольку она выходит не на русском языке, не знают, как утверждается запрещенный лист ВАДА, по какой схеме туда попадают новые препараты — и так далее. Мы говорим, допустим, что в США терапевтические исключения имеют пятьсот спортсменов, а в России — ни одного, но при этом опускаем тот факт, что за единичными исключениями даже не пытаемся эти терапевтические исключения получить. Ну и на что жалуемся, если сами абсолютно безграмотны?

При этом я не отрицаю того, что, допинг — это реальная чума современного спорта с которой нужно бороться…

В том нашем разговоре я спросила Сысоева напрямую, прекрасно понимая, что вопрос слишком провокативен, чтобы не вызвать неудобства у собеседника:

— Вы ведь понимаете, что битва с допингом никогда не будет выиграна?

— Понимаю, — последовал стремительный ответ. — Но есть ведь и другая точка зрения. Лично я считаю, что было бы правильно провести в мировом спорте большую политическую амнистию. Закончить все скандалы и объявить 2018 год — годом мира. Условно говоря, перестать швыряться камнями в стеклянном доме, сесть за стол переговоров и проанализировать: что мы совместными усилиями натворили в спорте. Я не призываю обвинить какую-то одну сторону, виноваты тут все. Так давайте попробуем честно разложить проблему и поэтапно ее решать.

…Чем дольше мы разговаривали, тем отчетливее я понимала, до какой степени мне повезло с собеседником. Сысоев не пытался уходить от вопросов, не слишком беспокоился о политкорректности сказанного — он просто отвечал. Четко, доходчиво и аргументированно. За последний десяток лет работы в спорте я, признаться, порядком отвыкла от подобных дискуссий. Поэтому цеплялась за любую возможность продолжить беседу:

— В сегодняшних нападках на Россию многие склонны видеть политический подтекст.

— Так оно и есть. Абсолютно очевидно, что современный спорт вообще сильно политизирован. Что такое Олимпийские игры? Как только становится известно, где пройдет та или иная Олимпиада, в одну точку мира колоссальным лучом направляются всевозможные ресурсы. Политические в том числе. И мы хотим сказать, что международное олимпийское движение независимо? Не говоря уже о том, что как только в тех или иных соревнованиях появляется «флаговое» участие, оно всегда придает мероприятию политическую окраску.

Понятно, что олимпийское движение — всего лишь сегмент мирового спорта. Но он наиболее выпячен — по политическим мотивам в том числе. Поэтому его и стали использовать. Сложилась, допустим, политическая установка об изоляции нашей страны — так почему же не дернуть за соответствующие ниточки? Вот нам и организовали «апартеид».

Надо понимать простую вещь: чем больше мы получали международных соревнований, чем лучше их проводили и чем чаще побеждали, тем сильнее раздражали всех вокруг. Так происходит не только в спорте, но и в любой другой сфере. В том числе и в бизнесе. Тебя сначала изощренно разводят, а потом удивленно спрашивают: «Расстроился? Брось, это ж бизнес — ничего личного».

В то же самое время я вполне допускаю, что ряд людей включился в войну против России по личным мотивам. Вспомните московскую сессию МОК в 2001-м, когда с поста президента МОК ушел Хуан-Антонио Самаранч, а пришел Жак Рогге. Контр-кандидатом у него тогда был никто иной, как Ричард Паунд, искренне полагавший, что в Москве поддержат именно его кандидатуру. Но этого не произошло.

— Хотите сказать, что человек получил публичную оплеуху и жил с этим много лет, вынашивая планы возмездия?

— А почему нет? Паунд подходил ко мне на той сессии, пытался прощупывать почву, говорил о том, что ему обещали поддержку. А теперь выдался прекрасный момент, чтобы поквитаться. Может быть такое? Да запросто!

Или взять Григория Родченкова. Он ведь в свое время приехал работать в Москву из канадской лаборатории как человек, которого WADA делегировала в нашу страну. Так чьи интересы он должен был отстаивать, когда начал разгораться конфликт?

Беда еще и в том, что наше представительство в различных международных спортивных организациях оставляет желать лучшего. А это значит, что мы фактически не имеем серьезной поддержки в мире, в то время как против нас выступают единым фронтом. Но международной политикой у нас в спорте никто эффективно не занимается. Яркий тому пример — исключение из списков в кандидаты членов Совета FIFA нашего представителя. А это уже не личный вопрос! Более того — беспрецедентный: ведь места в международной федерации лишилась не просто одна из стран, а страна-организатор чемпионата мира.

История показывает, что восстановление представительства в международном спортивном движении может затягиваться на десятилетия. С учетом приближающегося мирового первенства я бы вообще предложил президенту FIFA Джанни Инфантино ввести понятие чрезвычайного представителя от России в FIFA с правом совещательного голоса — это было бы логично.