Группа захвата - [5]
– Ну что ж, пусть попарятся! – неуверенно произнес я.
Это странно, но когда передо мной открывается новая страница в книге жизни и я чувствую, что читать ее опасно, что лучше перелистнуть и читать что-то спокойное, я всегда прочитываю эти опасные страницы от начала до конца. Мне стало вдруг смешно, и я сказал:
– Они не начнут меня насиловать под вашим руководством?
Волчанов заблеял, как козлик в мультфильме:
– Да что вы! Вы не подумайте… просто попарятся девочки. Тут у нас простые нравы. Как в Швеции или Финляндии. Все очень прилично. Не подумайте плохого. Девочки простые, деревенские, им сауна нравится…
– Если как в Швеции, пусть приходят! – решительно согласился я и захохотал. Я почувствовал, что веду игру и мы приближаемся к месту, где по сценарию должна быть кульминация, но игра пока в моих руках.
Волчанов бросился в бассейн, поднял много брызг, но выглядел жалким и напуганным.
– Вы как в воду опущенный! – сказал я и снова засмеялся.
Он ничего не ответил и ушел в предбанник. Мы с Филюковым четверть часа мерзли, ожидая его возвращения. Наконец мне надоело, и я ушел в парилку. Филюков проводил меня тупым бараньим взглядом.
Когда пот снова начал выступать у меня на лице, дверь приоткрылась, из нее дохнуло прохладой, и на порог ступила голая девушка. Она медленно прикрыла дверь и остановилась. В мутном желтом свете слабой лампы она казалась вылепленной из воска.
– Добрый вечер! – сказал я. Она молча кивнула. – Заходите, присаживайтесь! – я указал ей место напротив себя. – Будем как в Швеции!
Девушка молча присела на нижнюю полку и опустила голову. И вдруг я понял, что это ребенок. Угловатый несчастный ребенок.
– Встань, иди сюда! – приказал я.
Она послушно подошла ближе. Ей было не больше четырнадцати. Маленькие неразвитые груди с еще неоформившимися сосками, волосы на лобке только-только пробивались. Это был ребенок.
– Сколько тебе лет? – девчонка молчала. – Сколько тебе лет? – шепотом закричал я, взял ее за подбородок и повернул к себе. У нее задрожали губы.
– Восемнадцать…
Я подтолкнул девчонку к выходу и открыл дверь. За ней стоял Волчанов.
– Она уверяет, что ей восемнадцать! – я хотел быть ироничным, но мой голос звучал хрипло и зло.
– Да-да, восемнадцать! Если она показалась вам слишком молоденькой, можно позвать Дашеньку…
Девочка по-детски прикрыла лобок ладонью и молча смотрела в пол. Мне стало невыносимо жарко. Я спустился в бассейн и стал плавать от стены к стене, как морж в зоопарке. Если бы я тогда ударил Волчанова, убил бы его одним ударом.
Волчанов, Филюков и «деревенская девушка» молча наблюдали за мной. Потом Волчанов шепнул что-то девчонке на ухо, и она ушла в предбанник. Я вылез и накинул махровую простыню.
– Вы так быстро попарились… – то ли спросил, то ли констатировал Волчанов.
– Есть такое занятие… – я сделал паузу. – Педофилия… – глазки Филюкова утратили сонное выражение: новое слово его заинтересовало. – Педофилия! – повторил я. – Занятие уголовно наказуемое. В древности преступников варили живьем в оливковом масле, а потом скармливали собакам… Ладно! Вы тут еще попарьтесь с деревенскими девушками! По-простому. А я есть хочу. Кстати, как там уха?
– Уха доходит! – заворковал Волчанов. – Аромат… Сами почувствуете! Да и нам хватит париться! А то перегреться можно. Возраст, знаете… – он стал неловко обматываться простыней, Филюков последовал его примеру.
Уху за столом разливала девица лет шестнадцати со сладострастно-хамским выражением лица. Волчанов называл ее Дашенькой, демонстративно щипал, на что та не обращала внимания, так как была занята делом – она таращила глаза на меня откровенно и бесстыдно. Мне стало даже казаться, что Волчанов сказал ей обо мне что-то ужасно интригующее. А может быть, ее занимала моя куртка с фирменной этикеткой «Кристиан Диор».
– Ты меня съесть хочешь? – спросил я наконец.
Девушка прыснула в кулак – так поступали крестьянки в романах прошлого века, но ничего не ответила и продолжила свой гипноз. Под уху водка шла хорошо и быстро, пили поровну и хмелели вместе. Филюков преобразился, его глаза, словно смазали маслом, и я впервые услышал от него предложение из нескольких слов:
– Слышь, а это самое, ну, то, что ты там назвал… Ну, это слово, значит, на педераста похожее, – это что? – закончив фразу, Филюков вытер потный красный лоб носовым платком.
Волчанов состроил снисходительную мину, но я видел, что он тоже не знает, что значит педофилия.
Я коротко объяснил, что это когда взрослые спят с малолетними, и увидел разочарование в глазах своих компаньонов по рыбалке.
– И всего-то! – протянул Филюков. – У нас тут их всех, понимаешь, лет в двенадцать… – он поперхнулся. Мне показалось, что Волчанов наступил ему под столом на ногу.
– Еще это называется «половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости. Как правило, сопряжено с насилием», – пояснил я на бездушном судейском жаргоне.
Принесли чай и к нему финские ликеры. Я был уже изрядно пьян, но заметил, что бабка очень тщательно расставляла бутылочки. Передо мной оказался ананасовый ликер, который я пил в гостях у Волчанова и очень хвалил.
– А вы меня не отравите? – серьезно спросил я Волчанова, и тот затрясся. – Шучу! – успокоил я его и налил себе ликера. В голове возникли слова: «веселый самоубийца». Я веселый самоубийца! Я знаю, что в бутылке специально для меня намешана какая-то гадость, и все равно пью! Я хочу выпить эту чашу до дна! Ибо другого не дано. Нужно выпить до дна, выполнить все, что придумал для меня хлопотливый Волчанов. Пусть он уверится, что я побежден и обезврежен. Только так я чего-то добьюсь.
Сегодня время повального равнодушия и пессимистических сомнений по отношению к будущему России. Тысячи людей твердят о ее возрождении, но кто что делает для ее улучшения?! Книга Хелемендика требует радикально усомниться во многих «железобетонных» представлениях о возможностях нашей страны. Весьма вероятно, что многим она поможет наконец-то уверовать в Россию. Это книга о русских написана с любовью к ним, но “без слюней”. С мощной верой и надеждой, что Россия станет сильной державой. Но для этого люди, считающие себя русскими, должны тоже мощно поверить в себя и свои будущие победы.
Эту книгу можно понимать как продолжение книги «МЫ ... их!», но уже без спонтанного и непроизвольного использования русского мата.
Роман «Наводнение» – остросюжетное повествование, действие которого разворачивается в Эль-Параисо, маленьком латиноамериканском государстве. В этой стране живет главный герой романа – Луис Каррера, живет мирно и счастливо, пока вдруг его не начинают преследовать совершенно неизвестные ему люди. Луис поневоле вступает в борьбу с ними и с ужасом узнает, что они – профессиональные преступники, «кокаиновые гангстеры», по ошибке принявшие его за своего конкурента…Герои произведения не согласны принять мир, в котором главной формой отношений между людьми является насилие.
Луна временами становится красной. Кто-то даже не заметит, но только не жители маленького городка Делейси. События предстоящей ночи поменяют их жизни навсегда. Человек-без-имени хочет исцелиться от древнего недуга. Банковский клерк постарается изо всех сил спасти возлюбленную. А троица грабителей планируют сорвать солидный куш. Остаётся вопрос: а нет ли четвёртой заинтересованной стороны?
Юрий Ребров по образованию преподаватель русского языка и литературы. Долгое время занимался журналистикой, работал ведущим на радио и телевидении. Занимал должность главного редактора журнала. Сочинение детективных произведений — его старое увлечение. Повести Юрия Реброва неоднократно публиковались в журналах и были награждены премиями. В настоящее время вышло несколько его книг. Компания «Посейдон» лакомый кусочек: морские суда, ценные грузы, портовая инфраструктура. И владелец ее Юрий Филимонов тоже настоящая акула капитала.
Книга «Восемь дней в сентябре и Рождество в Париже» — это детективный роман петербургского искусствоведа В. И. Переятенец. Будучи аттестованным экспертом Министерства культуры РФ, автором многочисленных статей и таких книг, как «Русский антиквариат» и «Экспертиза и оценка произведений декоративно-прикладного искусства. Фарфор. Стекло. Ювелирные изделия», она хорошо знакома со средой коллекционеров и торговцев антиквариатом. Однако не следует воспринимать данное сочинение как документальное.
Действие нового романа Ирины Лобусовой «Красная комната» происходит в большом городе, куда приезжает, переживая любовную драму, талантливая художница Евгения Кравец, именующая себя Джин. Она устраивается на работу дизайнером в архитектурную фирму и снимает квартиру в старинном доме: ей очень нравится гостиная в красных обоях, производящая на многих зловещее впечатление. Джин чувствует некоторое родство с этой странной комнатой, да и сама она выглядит странно, эпатируя окружающих зелеными волосами, в том числе руководителя фирмы Вадима, человека пресыщенного, живущего в свое удовольствие, но давно потерявшего интерес ко всему.
В маленьком городке, затерянном среди бескрайних пустошей Австралии, произошла трагедия: священник местной церкви убил пятерых человек, а потом и сам погиб от пули полицейского. Что же стало причиной кровавой бойни? В этом решил разобраться известный столичный журналист Мартин Скарсден. Однако едва он приступил к расследованию, как городок потрясло новое преступление – возле запруды обнаружили тела двух неизвестных молодых женщин… Связаны ли между собой это двойное убийство и история священника-«стрелка»? Расследование Мартина приняло новый оборот.