Группа - сама себе злейший враг - [2]

Байон был психологом, вел терапию с группами невротиков. (Пусть читатель самостоятельно проводит параллели с Интернетом.) И Байон обнаружил, что его подопечные невротики как группа скрытно противодействовали терапии.

Явного сговора или координации усилий не было. Однако Байон видел: едва он пытается сделать что-то полезное, группа каким-то образом его усилия подавляет. Он прямо с ума сходил - не в буквальном смысле, - пытаясь понять, как же оценивать эту ситуацию: действуют индивидуумы сами по себе или как организованная группа?

Ни к какому ответу он так и не пришел, так что предположил, что неразрешимость проблемы и есть ответ. На вопрос "считать ли группу людей множеством индивидуумов или сплоченной группой?" он отвечал "группа безнадежно двойственна".

Он писал, что люди решительно индивидуальны и решительно социальны. Каждый из нас наделен рациональным, ответственным за решения разумом, который оценивает происходящее, делает выводы, а затем действует. И все мы инстинктивно способны на эмоциональную связь с группами людей, находящуюся за пределами индивидуального интеллекта.

На самом деле, Байон настолько уверовал в правильность своего ответа, что на обложку книги поместил куб Неккера - такой куб, который можно видеть поочередно под двумя углами, но под обоими сразу - никогда. В общем, группы можно понимать как совокупность индивидуумов, и как опыт эмоциональных групповых связей.

Легко понять, как в формальных группах, в группах с ярлыками и названиями ("я член такой-то гильдии большой многопользовательской онлайновой ролевой игры"), формируется групповая общность. Однако Байон постулировал, что эффект такого единства гораздо глубже и проявляется гораздо быстрее, чем можно предположить. Я проиллюстрирую этот тезис историей, и для этого приведу пример из вашей жизни. Даже если мы с вами не знакомы, я знаю, такое и с вами случалось.

Вы на вечеринке, и вам скучно. Вы думаете: "Мне все это не нравится. Зря я сюда пошел. Надо пойти домой и завалиться спать. Те, с кем я хотел пообщаться, не пришли". Ну, вы поняли. Вечеринка не дотягивает до некой планки. И тут случается совершенно замечательная вещь. Вы не уходите. Вы принимаете решение: "Мне все это не нравится". В книжном магазине вы после этого говорите: "С меня хватит", - и выходите на улицу. В кофейне вы говорите: "Тут скучно", - и выходите. Вы сидите на вечеринке, решаете: "Мне все это не нравится. Я тут быть не хочу". - И не уходите. Вот о такой социальной негибкости и пишет Байон.

А потом случается еще одна замечательная вещь. Через двадцать минут кто-нибудь встает и надевает пальто. И что дальше? Все вдруг расхватывают пальто, все одновременно. То есть все решили, что вечеринка их не устраивает, и никто ничего в этой связи не предпринял, пока что-то не подтолкнуло, и тогда-то все сразу решили, что пора и честь знать.

Эффект так стабилен, что иногда называется парадоксом групп. Не бывает группы без членов группы - это очевидно. Менее очевидно, что не бывает членов группы без группы. Потому что члены чего они в таком случае?

Имеет место сложный момент образования группы: некое количество индивидуумов по какой-нибудь причине как бы решают, что происходит нечто стоящее. То есть говорят себе: это хорошо, и это нужно защищать. И в это мгновение, пускай подсознательно, включаются групповые эффекты. Которые мы наблюдаем в онлайновых сообществах снова и снова.

Байон сделал вывод, что группа невротиков защищалась от его попыток заставить ее делать то, что она должна делать. Люди собрались, чтобы вылечиться - группа ведь занималась терапией, лечилась. Но этому самому лечению сопротивлялась. И Байон отмечал вполне конкретные модели сопротивления очевидной цели образования группы. Он описал три.

Первая - сексуальные разговоры, как он их назвал в работе середины прошлого века "Группа встретилась, чтобы спариваться". То есть группа рассматривает свою задачу как основу для флирта, вульгарностей или эмоций в парах.

Вы приходите на IRC, видите список каналов. Ну, думаете, я знаю, что это за группа, вот название канала. Вы заходите туда и почти непременно обнаруживаете, что там присутствуют и сексуальные разговоры. Не обязательно откровенные. Однако, по Байону, в человеческих беседах они присутствуют всегда. Это одна из базовых моделей, к которым обращается группа, отвлекаясь от сложных задач на более базовые цели.

Вторая описанная Байоном модель - идентификация и атака на внешнего врага. Модель весьма распространенная. Ее наблюдал каждый, кто в середине девяностых сталкивался с движением открытых исходников. Если важен Linux для десктопов - вперед, работы полно. Однако всегда можно обсудить Microsoft и Билла Гейтса. И у всех из ушей аж кровь пошла, так все взбеленились. Хочешь улучшить продукт - пожалуйста, вот список задач. У нас ведь открытые исходники, так? Возьми и сделай. "Нет-нет, Microsoft и Билл Гейтс ррррррр┘" - и опять сплошная болтовня. Ничто не оживляет группу лучше внешнего врага. А если кто-нибудь на самом деле вам не враг, объявляешь его врагом - и наслаждаешься сплоченностью группы.