Группа крови - [12]
Итак, никаких критик! Пусть радуются хотя бы тому, что возможно.
Итак, не продолжаю, нет нужды. Вцеплюсь, удержусь из последних сил. В конце концов, столько лет внушая страх другим, ты не мог уберечься.
Встать, умыться, привести в порядок себя – и в контору.
Нет ничего, кроме конторы.
И я буду служить в конторе, конторе и для конторы.
Вот о чем то, что вы уже прочитали.
Ну, и хватит.
Рассказы
Вне зоны действия сети
Жил-был старый человек мужского пола, то есть старик.
Ему было уже столько лет, сколько было Сталину, когда тот умер или погиб, тайно убитый товарищами.
Мы тут Сталина приплели неизвестно зачем, вернее вот зачем: без него теперь ничего не обходится – ни телевизионные передачи, кроме тех, которые про еду, ни… ну, собственно, опять же телепередачи и, пожалуй, интернет. А кроме телевизора и интернета, как известно, ничего нет в мире. Так что без Сталина не обойдешься, вот мы и решили в первых строках от него отделаться. А дальше никакого Сталина не будет.
Да, старик.
Собственно, мы однажды уже писали про старика. Точнее, не однажды, а по крайней мере дважды. Даже черт его знает, сколько раз. Но из этого не следует, что больше про старика писать не следует…
Вот язык! Ну что с ним делать? Не следует, что не следует. Тут в двух строках два раза одно слово вылезает, не говоря уж о повторении корней, а классик издевательски требует, чтобы в пределах страницы ни-ни. Да наплевать на его требования! И впредь, сколько потребуется, столько и будем повторять.
Итак, жил-был старик, то есть пенсионер.
Как же он умудрялся жить в таком незавидном качестве?
Ну во-первых, будучи пенсионером, он получал пенсию. Вот все говорят, что на пенсию жить невозможно, и старик то же самое говорит, но на самом деле возможно, вот старик и жил.
Больше выделять курсивом повторы не будем, что хотели сказать, то уже сказали.
Получал пенсию, да.
Пенсия была довольно большая, потому что старик много лет до того, как стал пенсионером, работал довольно большим начальником и получал довольно большую же зарплату. В общем, пенсия была побольше, чем у многих зарплата, так что ее вполне хватало на сосиски баварские белорусские и картошку в обед, помидор с огурцом к этому обеду и бутылку водки «Ужасная классическая» ноль семь на три дня, для несильно пьющего как раз хватает. А других потребностей, для удовлетворения которых требуются деньги, у него и не было.
В общем, неплохо жил этот человек.
Если не придавать значения бессоннице, которая его мучила много лет, пожалуй, лет двадцать или даже больше, так что попробовал бы он не придавать ей значения. Тут не то что значение придашь, а просто умом двинешься, если ночь за ночью не спишь, ворочаешься под неприятным светом прикроватной лампы, которую когда-то сам и повесил так, что светила она прямо в глаза, да все руки не доходили перевесить. И свет ее пробивался сквозь закрытые веки, приобретая неприятный кровавый оттенок… С вечера, в одиннадцать-двенадцать, засыпал быстро, будто в обморок падал, а часов около трех ночи просыпался – и все, хоть глаз коли.
Вообще три ночи – время важное. Как раз многие самоубийцы начинают осуществлять свое намерение. Уже не сидят, обхватив голову ладонями и уперев локти в колени, так что на ляжках остаются красноватые вмятины, не размышляют о прекращении личного физического существования и о бессмертии метафизическом, а занимаются делом. Тащат из кухни шаткую табуретку, снимают с крюка и ставят к стене чешскую еще советских времен люстру, с третьего раза вяжут более или менее скользящий узел, натирают его крошащимся мылом… И, повисев секунд десять, рушатся на пол вместе с крюком и здоровенным куском потолочной штукатурки. Легкое сотрясение мозга от штукатурки и жуткий кровоподтек на шее, под нижней челюстью.
Это все в три ночи.
А наш герой в это время встает и начинает одеваться.
…он одевается тихо, осторожно становясь на скрипучий пол (вокруг него все скрипит, шатается, рвется и ломается, поскольку все такое же старое, как он сам)…
…боясь потерять равновесие, когда с трудом продевает ногу в штанину…
…опасаясь что-нибудь задеть и уронить (например, пульт от телевизора, который все же задевает и роняет)…
…он почти не дышит, будто, если его одевание обнаружит кто-нибудь из домочадцев, наступит конец света.
Между тем все в доме крепко спят. Чтобы он не слишком гордился своей бессонницей, все жильцы дома тоже жалуются на бессонницу
и даже иногда встают с постелей,
зажигают под потолком нелепый в ночное время яркий свет,
включают, приглушив, телевизоры
и смотрят ночные странные передачи,
но быстро устают, свет гасят, телевизоры выключают
и ложатся снова в постели.
Они знают по многолетнему опыту, что оденется он тепло, по погоде и по ночной температуре,
и как бы ни оделся, далеко не уйдет
и не потеряется,
и под утро вернется, замерзший, несмотря на одежду, усталый, но довольный тем, что вернулся, а не упал на шоссе, сбитый с ног вихрем, несшимся за гигантским полуприцепом, называемым в народе фурой.
Опять о смерти.
А что поделаешь? Возраст, который одна трудящаяся женщина назвала непреклонным, плюс дополнительное плохое настроение неизвестно отчего, плюс общее ощущение эпохи упадка, плюс смерть-то не выдумка, вот она, только руку протяни, вернее, только протяни ноги – и умер.
“Птичий рынок” – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров “Москва: место встречи” и “В Питере жить”: тридцать семь авторов под одной обложкой. Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова.
Антиутопия «Невозвращенец» сразу после публикации в журнале «Искусство кино» стала едва ли не главным бестселлером года. Темная, истерзанная гражданской войной, голодная и лишенная всяких политических перспектив Москва предполагаемого будущего 1993 года... Главный герой, пытающийся выпутаться из липкой паутины кагэбэшной вербовки... Небольшая повесть как бы фокусирует все страхи и недобрые предчувствия смутного времени конца XX века.
Герой романа Александра Кабакова — зрелый человек, заново переживающий всю свою жизнь: от сталинского детства в маленьком городке и оттепельной (стиляжьей) юности в Москве до наших дней, где сладость свободы тесно переплелась с разочарованием, ложью, порушенной дружбой и горечью измен…Роман удостоен премии «Большая книга».
Герой романа Александра Кабакова не столько действует и путешествует, сколько размышляет и говорит. Но он все равно остается настоящим мужчиной, типичным `кабаковским` героем. Все также неутомима в нем тяга к Возлюбленной. И все также герой обладает способностью видеть будущее — порой ужасное, порой прекрасное, но неизменно узнаваемое. Эротические сцены и воспоминания детства, ангелы в белых и черных одеждах и прямая переписка героя с автором... И неизменный счастливый конец — герой снова любит и снова любим.
В Москве, в наше ох какое непростое время, живут Серый волк и Красная Шапочка, Царевна-лягушка и вечный странник Агасфер. Здесь носится Летучий голландец и строят Вавилонскую башню… Александр Кабаков заново сочинил эти сказки и собрал их в книгу, потому что ему давно хотелось написать о сверхъестественной подкладке нашей жизни, лишь иногда выглядывающей из-под обычного быта.Книжка получилась смешная, грустная, местами страшная до жути — как и положено сказкам.В своей новой книге Александр Кабаков виртуозно перелагает на «новорусский» лад известные сказки и бродячие легенды: о Царевне-лягушке и ковре-самолете, Красной Шапочке и неразменном пятаке, о строительстве Вавилонской башни и вечном страннике Агасфере.
«Стакан без стенок» – новая книга писателя и журналиста Александра Кабакова. Это – старые эссе и новые рассказы, путевые записки и прощания с близкими… «В результате получились, как мне кажется, весьма выразительные картины – настоящее, прошедшее и давно прошедшее. И оказалось, что времена меняются, а мы не очень… Всё это давно известно, и не стоило специально писать об этом книгу. Но чужой опыт поучителен и его познание не бывает лишним. И “стакан без стенок” – это не просто лужа на столе, а всё же бывший стакан» (Александр Кабаков).
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)