ГРУ в Великой Отечественной войне - [19]

Судьба Ефремова оказалась более трагичной. Его жестоко пытали, требуя рассказать об известных ему нелегалах в Бельгии и Франции. В одной из записок, переданных Венцелю во время прогулок, он написал: «Я прошел через ад Бреендонка и испытал все. У меня есть только одно желание – увидеть свою мать». Но, несмотря на пытки, он не выдал известных ему агентов, и в 1943 г. военный трибунал Германии приговорил его к смертной казни. На его вопрос: «Как будет приведен в исполнение приговор?» председатель трибунала ответил: «На открытый солдатский вопрос последует открытый солдатский ответ – расстрел».

Кроме К. Ефремова, были расстреляны немцами М. Макаров, Д. Ками и многие другие. С. Познанска, не выдержав пыток, повесилась в тюремной камере. После войны ГРУ пыталось установить место захоронения погибших разведчиков, но безуспешно. Более того, как К. Ефремова, так и М. Макарова стали считать предателями, выдавшими гестапо известную им агентуру. Исправить создавшееся положение попытался в середине 1970-х гг. генерал-майор ГРУ В.А. Никольский, близко знавший К. Ефремова. Он написал письмо начальнику Главпура Советской Армии генералу армии А.А. Епишеву, в котором изложил обстоятельства гибели Ефремова и просил восстановить его честное имя. Но ответа от А.А. Епишева не последовало. Тогда Никольский через товарищей по службе попытался навести неофициальные справки. Вот что он пишет о причинах молчания Епишева.

«В конце концов, дело прояснилось.

– Понимаешь, – сказали мне, – Константина сильно очернили, замазали такой жирной грязью, что от нее трудно отмыться. И сделал это не кто иной, как Леопольд Треппер, парижский резидент «Отто».

Действительно, после ареста советской контрразведкой СМЕРШ «Отто» показал на допросах, что Ефремов предатель, выдал всех известных ему участников разведывательной организации. Правда, свои показания «Отто» не подтвердил конкретными фактами, за исключением того, что «Паскаль» раскрыл гитлеровцам свой шифр.

Обвинения в отношении Ефремова Треппер в развернутом виде бездоказательно повторил и в своей книге «Большая игра», которую написал после освобождения из заключения…

Сейчас… я полагаю, есть возможность и необходимость сказать правду о том, что было с Константином Ефремовым, снять наговоры и клевету с его доброго имени и воздать ему должное за отважную и результативную работу на благо нашей Родины в экстремальных условиях».

Болгария

После установления дипломатических отношений между СССР и Болгарией в 1934 г. первым легальным резидентом Разведупра стал военный атташе полковник В.Т. Сухоруков. Опытный разведчик, он начал службу в разведке в 1921 г. при Военном совете Народно-революционной армии Дальневосточной республики. Затем, закончив в 1924 г. основное и восточное отделения Военной академии РККА, работал в Китае под прикрытием должности сотрудника советских консульств в Харбине, Мукдене и Ханькоу. По работе в Китае он был знаком со знаменитым разведчиком Иваном Винаровым и, готовясь к работе в Болгарии, обратился к нему за сведениями о некоторых болгарских государственных деятелях. Сухоруков начал создавать агентурную сеть Москвы в этой стране, которую немецкий посол в Турции фон Папен назвал лучшей организацией Москвы по сбору разведывательной информации. Возможно, нацистский политик несколько преувеличивал, но агентурная сеть в Болгарии в то время действительно была очень сильна и охватывала все Балканские страны. От Сухорукова поступали весьма важные сведения. В частности, как вспоминал сам Сухоруков, «с помощью болгарских офицеров и других специалистов, связанных с «ИГ-Фарбениндустри», мы получали ценную информацию о состоянии промышленности гитлеровской Германии».

Начав работать, сотрудники легального разведывательного аппарата сразу же попали под плотную слежку полицейских сыщиков. Хотя иной раз из-за нехватки людей и автомобилей у них не было такой возможности. Эта работа все военные и предвоенные годы велась 2–3 группами, одну из которых возглавлял русский эмигрант А.А. Браунер.

Но, несмотря на все усилия, работа сыщиков далеко не всегда оказывалась результативной. И даже в 1942–1943 гг., когда полиция разгромила целый ряд советских разведывательных организаций, отмечались широкие связи легальных разведчиков с агентурой.

К тому же Департамент полиции (отделение «А») в 1935–1937 гг. пять раз пытался внедрить своих агентов в окружение советских представителей (Сухоруков, Григоренко и др.), но каждый раз они отвергались советской стороной.

В марте 1937 г. Сухоруков был отозван в Москву и вскоре арестован. На смену ему прибыл полковник Александр Иванович Бенедиктов («Хикс»), новый военный атташе, по совместительству резидент. Непосредственно же работой резидентуры перед войной руководил помощник военного атташе в Софии майор Л.А. Середа («Зевс»). Имея в своем распоряжении неплохую агентуру (Й. Берберов – «Маргарит», Т. Берберов – «Бельведер», Д. Георгиев – «Гюго » и др.), он снабжал Центр весьма обстоятельной информацией.

К началу Второй мировой войны в результате деятельности болгарской полиции две чиновницы этого департамента были осуждены на 12 лет каждая, 22 человека были высланы, болгарские граждане в провинцию, а иностранцы – из страны, 1 человек передан в прокуратуру и 1 чиновник уволен. Смертных приговоров пока еще не было.