Грозовые Птицы - [5]

Семёныч вздохнул как-то особенно горестно.

— Вы же знаете, для чего мы здесь, — сказал он, — после того, как исчез стройотряд двести тридцать, нам…

— Да, я был на инструктаже, — ответил я, — и провалами в памяти не страдаю. Мне известно об обстоятельствах обнаружения их вездехода. Я читал протокол следственной комиссии. Да, дело необычное. Строительные отряды не каждый день пропадают в полном составе. Плюс странности в средствах фиксации, из-за которых пошли эти нелепые слухи о Зоне. Мне это всё прекрасно известно. Нам удалось, по всей видимости, обнаружить причину исчезновения строителей.

Специалисты глядели на меня выжидающе, но спокойно и даже несколько отстранённо.

— Но это никак не объясняет исчезновение сигнала спутников Глонасс и полное радиомолчание, — закончил я.

Семёныч снова вздохнул.

— Похоже, вы не особо удивились, — констатировал я.

— Мы ожидали… разных вещей, — ответил Семёныч, глядя мне в глаза, — однако спектр возможных… явлений был слишком широк, чтобы имело смысл их обсуждать на инструктаже.

— Что ж, — я скрестил руки на груди, — полагаю, теперь нам есть о чём поговорить.

Семёныч поглядел на коллег.

— Скажите, Сергей, — спросил он, — вы когда-нибудь были в Японии?

— Я — военный человек, как вам прекрасно известно, — ответил я, — и не могу посещать страны, не одобренные Воентуром.

— Да, конечно, — кивнул учёный, — но… вы могли бывать там в детстве. Верно? Хотя, не важно. В Японии очень интересная национальная религия. Синтоизм называется. Её приверженцы считают, что буквально всё окружающее наполнено духами-ками. Реки. Озёра. Горы. Растения. Буквально всё, даже свалки.

— Очень рад за японцев, — ответил я, — но, пожалуйста, ближе к делу.

— Что ж. До недавнего времени эти воззрения, как и многие другие, казалось, не имели никакого отношения к реальности.

— А сейчас, что, имеют? — вмешался лейтенант, забыв о субординации. Я строго поглядел на него, но промолчал; он опустил взгляд.

— Современная математика и фундаментальная физика значительно продвинулись, — ответил учёный, — особенно Теория Информации и Теория Хаоса… вы ведь понимаете, о чём я?

— Все офицеры изучают высшую математику, — я пожал плечами, — к чему вы?

— Вы ведь слышали про бомбардировки Хиросимы и Нагасаки? — сказал учёный, — в то время никто ведь даже не задумывался о том, что происходит со сложными информационными структурами, вроде людей или животных, при практически мгновенной дезинтеграции. Какие интересные явления при этом возникают.

Мы с Ваней переглянулись.

— Просто понимаете, для японцев то, что случилось потом, не было странным. Это были просто ками, разгневанные и опечаленные трагедией. Которые вдруг захотели помочь родной земле, окружающим. Восстановить, так сказать, своё присутствие. Равновесие. Они даже смогли хранить это в секрете, довольно долгое время…

— …пока американцы не сообразили, что к чему, — вмешался Лев, хмыкнув, — впрочем, даже после этого они действовали очень осторожно!

— Не понимаю, — сказал я, — можно как-то ближе к делу? При чём тут ками?

— Мои коллеги стараются, — ответил Михаил, — но как в двух словах объяснить фундаментальнейшие проблемы современной физики? Только на примерах.

— Вы вряд ли это помните, и в школах это не проходят, — снова заговорил Лев, — но во второй половине прошлого века Япония вдруг показала невероятные темпы развития, сильно обогнав остальной мир. В основном за счёт развития самых передовых технологий. Они первыми открыли промышленную полупроводниковую литографию, и долгое время их компании, производящие оптику, Кэнон и Никон, занимали лидирующие позиции в производстве машин, которые делали полупроводники. Они даже были второй экономикой мира, можете себе такое представить? Потом, конечно, технологическое лидерство у них отняли. Поток новых технологий иссяк, страна пришла в упадок.

— Какое… — я хотел спросить: «Какое отношение это имеет к нашей ситуации». Но тут до меня начало доходить.

— Как… как это происходило? — спросил я, чувствуя, как вдруг пересохло во рту.

— Это знают только контактёры, — Лев пожал плечами, — а они предпочитают молчать.

— Но иногда бывают и прямые передачи, — добавил Михаил, — взять вездеход от пропавшей экспедиции. На борту были… скажем, технологические изделия, которые были не известны до этого случая. В официальном отчёте это не указано, конечно. Об этом знает только специальная группа нашего НИИ.

— Люди и животные гибли так близко, что грани между структурированными реальностями смещались. Информационные всплески не успевали абсорбироваться, — снова заговорил Лев.

— Кое-что прорывалось оттуда к нам, — добавил Михаил, — иногда это было очень полезно. Не всегда, но довольно часто. Новые технологические решения. Изделия. И даже готовая информация. Всё это обеспечило Японии технологический прорыв. Технологии из невозможных миров, если понимаете, о чём я.

— Они специально очень бережно подошли к сохранению наиболее пострадавшей части своих городов. Это, как они думали, обеспечит длительную сохранность конфигурации соприкосновения. Но сначала о происходящем догадались американские спецслужбы и учёные. Начали использовать это для собственного развития. И поток «откровений» начал иссякать. Пока не исчез полностью.