Грозный змей - [200]

– И где твой хозяин?

– Не здесь.

Сэр Хартмут прочистил горло.

– И что дальше? Враг повержен. Император убит?

Шип растопырил каменные когти.

– Боюсь, что, учитывая наклонности твоей армии, теперь уже трудно понять, кто убит. Я видел, что он упал с лошади, еще до того, как я смог обратить на него заклинание. К тому же он должен быть хорошо защищен.

Сэр Хартмут покачал головой:

– Если он упал, мы, вернее всего, победили. Там нет никого, кто мог бы командовать, только тощая девица да ополчение. Ни единого рыцаря.

– Это твоя мечта, не моя, – возразил Шип. – Твоя и сэра Кевина. Полагаю, он заслужил сегодня шпоры?

– Все сражаются доблестно, когда враг бежит прочь, – заметил сэр Хартмут.

– Хочешь сказать, он сражался плохо?

– Он убивал бегущих. Как бы он показал свою доблесть? – проговорил сэр Хартмут. – И все же что будет дальше?

Шип потряс огромной рогатой головой:

– Мы сровняем Дормлингскую гостиницу с землей в качестве предупреждения. А потом двинем на Альбинкирк.

– На Альбинкирк, не на империю? – переспросил сэр Хартмут. – Точно? Мы могли бы захватить империю без всякого труда.

– Полагаешь, против нас встанет твой соотечественник, де Вральи? Это не имеет значения. Завтра каждая тварь из холмов – и с севера, вплоть до самых ледников, – которая услышит мой призыв, явится под мою руку. Это самая грандиозная победа, какую Дикие одержали за последний век, – Шип вскинул вверх каменный кулак и выпрямился, – теперь мы станем хозяевами в собственном доме.

Пока он выделывался, возник Эш. На этот раз он явился в виде черного облака пепла и на мгновение окутал их, прежде чем принять форму. Сегодня он походил на обнаженного человека. Половина тела у него была черная, как сажа, а половина белая, как слоновая кость.

– Сегодня Змей будет плясать под мою дудку, – сказал он, – люди называют такие вещи славной победой. Для великого вращения сфер это ничего не значит, ну да и что с того. Или достойно только стремиться к чему-то и гибнуть? – Он засмеялся. – Это достойная победа. Куда лучше победить, чем быть сожранным живьем. – Он снова рассмеялся. – Я ожидал этого момента почти вечность. Змей никогда не выходил против меня. Штурмуйте гостиницу. Убейте всех его людей.

– А затем Альбинкирк? – серьезно спросил Шип.

– А затем Лиссен Карак, мальчик. Надо же нам как следует повеселиться, – хихикнул Эш. – А потом я открою врата и впущу своих союзников, и мы будем пировать целую вечность. – И серьезно добавил: – Отличная работа. Я люблю побеждать. Это куда приятнее, чем проигрывать. Спасибо вам обоим.

Он исчез.

К юго-западу от лагеря усталые люди поддавались отчаянию, отставали и гибли в зубах тварей. Наступала ночь.

Яннис Туркос пока еще был жив. Его хуранские воины вообще не сражались, а только наблюдали за разворачивавшейся битвой. Когда страдиоты стали вскакивать в седла, Большая Сосна рысью примчался на маленький холм, где сидел на своей лошадке императорский офицер и спокойно курил.

– Мы уходим, – сказал он, – и ты тоже, если не хочешь, чтоб тебя сожрали.

Императорский штандарт упал, в земляных укреплениях сновали боглины.

Туркос вздохнул, с трудом сдерживая слезы. Выбил трубку. Сегодня он даже не прикоснулся к мечу, но он хорошо знал свой долг перед императором и своим народом.

Хуранские псилы стояли среди загонов для овец, на самом левом фланге императорской армии. Несмотря на многочасовые усилия боглинов, каменных троллей, а теперь еще и рогатого хейстеноха, ни одна из Диких тварей не обошла императорских солдат так далеко, чтобы обнаружить засаду, которую устроил Туркос – в расчете на тех, кто окажется достаточно глуп, чтобы подумать, что фланг открыт. Он много лет воевал в лесу и поэтому заранее обеспечил себе отступление.

Туркос поднял рог и протрубил один раз. Две сотни хуранцев встали с мест – многие весь день пролежали без движения – и побежали. Без суеты и разговоров.

В шести милях к югу хуранцы остановились. Они выбрали это место заранее и теперь залегли за длинной каменной стеной. С одной стороны их закрывало болото, с другой – стена деревьев. Сюда уже дотянулся Дикий лес, основная часть которого виднелась вдалеке, за зелеными холмами и низинами. Хуранцы пробежали шесть миль без остановки чуть меньше чем за два часа и теперь лежали, пили воду и ели пеммикан.

Туркос вскарабкался на дерево. Когда он спустился, то обнаружил внизу Большую Сосну, который стоял, сложив руки на груди.

– Плохой путь, – сказал он.

– Мы еще не закончили, – объяснил Туркос. – Там стоит другая армия… армия, которую должен был дождаться наш господин император.

Свет уже мерк, но через зеленые поля шли люди. И не только люди.

– Почему мы ждем? – спросил Большая Сосна.

– Собираем тех, кто выжил.

Большая Сосна посмотрел вдаль и сплюнул.

– Как в той неудачной засаде?

Туркос только кивнул.

Первыми до них добрались кавалеристы. В основном выжившие схоларии. Полный отряд в идеальном строю, на измученных лошадях. Туркос встретил их в поле. При виде всадника офицер чуть не упал от неожиданности.

– Господь Вседержитель! – воскликнул он.

Вблизи Туркос разглядел, что это богатый аристократ в роскошном пластинчатом доспехе и дорогих шелковых штанах. Грудь его лошади была покрыта засохшей кровью.