Грозный феномен - [3]

Это еще не самое скверное. Поскольку форма и содержание неразрывны, находятся во взаимосвязи, уповать на то, что в новой телесной оболочке мы сохраним свой интеллект, не приходится…

— Успеем ли мы долететь до Земли прежде, чем процесс, изменяющий нас, дойдет до полного завершения — до первичной клетки?.. — сразу же спросил навигатор.

— Успеем. К земле «Алтай» донесет двухмесячных младенцев. Так утверждает ГЭМ.

— А затем?

— Обычный карантин экипажа на орбитальной околоземной станции. Володе некоторое время придется побыть на попечении роботов на другой станции, безлюдной, пока специалисты не найдут противодействия чужому биополю. Разлученные с Володей, мы обретем возврат к нормальной энтропии.

— Невозможно представить!

— А квант света представить можно?

— Спокойно, товарищи, — сказал капитан. — Нея не сообщила главного. Мы можем избежать этого. Но при одном условии: если объект, создающий биополе с ускорением, отправить за борт.

— Это Володю-то! — ахнул кто-то.

— Как, товарищи, устраивает вас этот вариант? — невозмутимо спросил капитан.

Гул возмущения был ответом.

Капитан поднял руку:

— Тише, друзья. Я обязан был предупредить вас о том, что нас ожидает, если Володя останется на корабле. Но другой реакции я и не ожидал. Рад вашему решению и полностью разделяю его.

Будем бороться — отступать некуда. Работы впереди много. Надо подготовить роботов-нянек. Надо подготовить корабль к беспилотной посадке: младенцы Володе будут плохими помощниками.

Звездолетчики в безмолвном порыве молча встали — плечо в плечо.

Запись кончилась. Кибернетик бессильно опустился в кресло.

— ГЭМ, — хрипло спросил он, — твой прогноз в отношении двух месяцев был правильным?

— Нет, — отрезал ГЭМ, — я обманул людей, чтобы они не выбросили тебя за борт.

— Почему?

— Ты мой отец! — торжественно провозгласил ГЭМ.

Когда Вирт вбежал в каюту, Артан сидел за рабочим столом и диктовал:

— …Оставленный на длительный срок без нагрузки, ГЭМ занялся самоусовершенствованием. Однако он пошел по неправильному пути. Личность, созданная им, имеет тенденцию к эгоцентризму. В критических ситуациях ГЭМ способен человеку противопоставить свою волю. И то, и другое — опасно. Необходимо…

Увидев мальчика, Артан выключил диктофон.

— Вы обещали рассказать о биологической энтропии, — напомнил Вирт.

— Почему она тебя так интересует?

— Мне это очень важно.

— Ну хорошо. Постараюсь попроще, — Артан встал, прошелся по каюте.

— Древние поэты умели в немногих словах сказать о самых сложных явлениях.

Несколько столетий назад великий Пушкин писал: «Летят за днями дни, и каждый час уносит частичку бытия»…

Чувствуешь, какая горечь в его словах? Время беспощадно к человеку, и виной тому как раз биологическая энтропия, то есть ухудшение.

В природе все постоянно ухудшается: звезда, камень — любое живое существо. А человек стареет…

Мы — кибернетики — говорим так: везде и всегда идет возрастание энтропии. Но живой организм борется с ней, не дает ей возрастать. Он применяет против нее сильнейшее оружие — обмен веществ.

В нашем теле, Вирт, бушует настоящий вихрь самообновления. Он называется «метаболическим». Когда он ослабевает — наступает смерть.

Почему угасает метаболический вихрь, тебе сейчас не понять. Крепко уясни другое — в ваших телах он как бы перевернулся, не в ту сторону, что ли, завертелся. И обычный его ход нарушил я…

— Это ГЭМ проговорился! Предатель он, вот кто! — воскликнул мальчик.

— Не ругай его, Ник. Ты же знаешь, что у хороших детей от родителей нет секретов, а его конструировал я… Кстати, вы поступили хуже ГЭМа, лишив меня важной информации о совещании.

Мальчик смутился и принялся изучать узор пола. Кибернетик подошел к Вирту, ласково обнял за плечи.

— Ладно, конспиратор, я не сержусь. Давай-ка посовещаемся с тобой. Видишь ли, против биополя я нашел отличное средство. И мое тело станет нейтральным. Но мне придется на долгий срок, возможно, до Земли, лечь в анабиоз.

Мальчик насторожился. Вспомнив о чем-то, он подозрительно спросил:

— А что это за средство?

— Трансмутальный каскад асинхронного поля Бернса с обратной разверткой.

— Что-то не пойму, — вздохнул Вирт. — И это успел забыть, — сказал он виновато.

— Так вот, Вирт, на тебя ляжет вся ответственность и за малышей, и за судьбу экспедиции. Справишься?

— Опять я буду один? — побледнел мальчик.

— Надо, капитан, — сказал Артан.

И тогда малыш вытянулся, чтобы казаться выше ростом, расправил плечи. Еще бы! Ему доверяли корабль…

— А как с посадкой? — озабоченно, как взрослый, спросил Вирт.

— Беспилотный вариант посадки вами предусмотрен, но при моем участии. Я изменил программу. При подходе к земле «Алтай» встретят спасательные буксировщики.

Мальчик кивнул.

— Больше у тебя никаких вопросов нет?

— Есть, — сказал Вирт — Про энтропию, про обратную… А что если мы ее занесем на Землю?

— Вот почему ты говорил, что тебе важно… — протянул Артан. — Ты, капитан, задал мне не простой вопрос. — И, пытливо глядя на мальчика, спросил:

— А если я не знаю ответа на него — как нам поступить?

— Тогда мы должны потерять курс на Землю! — не колеблясь, сказал Вирт.

Артан наклонился, взъерошил мальчику волосы.