Гроза. Роман со смертью - [10]

 Бойкая Юля уже всех перезнакомила. Юрчик разжигал костер, а Диш и Оля принялись помогать мне нарезать и раскладывать по пластиковым тарелочкам ворованные овощи. Димка с друзьями разобрали стаканчики и разливали спиртное и компот. Похоже, они вполне освоятся в нашей компании и вечер получится более интересным, чем ожидалось.

 - Дим, - позвала я местного парня.

 Он оторвался от разливания напитков и вопросительно на меня уставился.

 - Мне бабушка говорила, что ты дембельнулся весной?

 - Ага, - ответил он, протягивая мне стаканчик, на дне которого плескалась прозрачная, сильно пахнущая спиртом жидкость. Я приняла «фужер».

 - И как там?

 Он пожал плечами.

 - Армия, как армия, - и принялся раздавать остальным стаканы.

 Костер, разожженный легкой Юркиной рукой, уже вовсю трещал, высоко в воздух взлетали языки пламени и яркие искры. Все расселись по краям большого пледа и разговор закрутился вокруг службы, дедовщины, воинских частей и прочего.

 Диш сосредоточенно нанизывал на очищенные им прутики ломтики сала. Мы хотели закоптить их на дыму. Наташа с сомнением разглядывала содержимое своего стакана, потом, сморщив нос, понюхала и спросила:

 - Вы вообще уверены, что это можно пить?

 - Еще как! – Заверил ее Андрей, явно отлично разбиравшийся в местном пойле. – Тетя Соня говно не гонит!

 - Что-то я сомневаюсь. – Она поставила стакан на доску для нарезки.

 - Тоже мне, принцесса! – презрительно и свысока кинул Димка и, подражая профессиональному официанту из дорого ресторана, пробасил: - Простите, мадам, но коньяка сорокалетней выдержки у нас в деревне не подают.

 Все захохотали. Светлова уничтожающе посмотрела на Димку и отвернулась к потемневшему лесу. Было ясно, что она, как и все, обязательно приложиться к спиртному, просто хотела, чтобы ее поуговаривали. Димка приобрел в ее лице непримиримого врага, а нам теперь ни один месяц придется выслушивать от Наташи обиженные высказывания об «этих деревенщинах, не умеющих даже вежливо общаться с приличными девушками». Н-да…

 Я оглядела лица одноклассников. Близняшки откровенно смеялись, Цапов вскочил и пошел к костру подкинуть дров. Но в свете полыхающего огня я отчетливо видела, что и он ухмыляется. Диш молчал. Все явно считали, что так Наташке и надо. Сама же Светлова, не найдя поддержки и защиты, немного помолчала, потом картинно вздохнула, поправила локоны своих истошно рыжих волос и мечтательно произнесла:

 - Вот бы кто-нибудь на гитаре играть умел!

 Понятненько. Решила подождать удобного момента для уничтожения обидчика. Я проследила, как она снова берет в руки отвергнутый минутой ранее стакан. Думаю, на протяжении всего вечера она будет пускать в несчастного Диму ядовитые стрелы, а тот, скорее всего, и не понял даже, что смертельно ранил ее самолюбие. Нет, не так. Ее самолюбие бессмертно. Но сейчас ему нанесли весьма болезненную рану. «Исчезла бы она куда-нибудь!», - в который раз за вечер подумала я и решила включиться в разговор, поддерживая новую тему.

 - Действительно, гитара – это здорово!

 Услышав эти слова, Димка встрепенулся.

 - Я умею играть, - похвастался он, - в армии научили! И гитара дома есть.

 Компания загудела, упрашивая парня сходить за инструментом. Димка не стал важничать и немедленно согласился.

 - В момент домой сгоняю, - пообещал он и встал на ноги.

 - А давай тогда и за добавкой к тете Соне? – взяв в руки опустошенную нами бутылку, предложил Андрей.

 Мальчишки принялись рыться в карманах и выуживать мятые десятки и полтинники. Нужную сумму быстро собрали и ушли  в деревню, прихватив с собой пожелавшую прогуляться Юлю…

 В черном куполе неба, среди крупных ярких звезд,  проступил хрупкий, полупрозрачный серп июльской нарождающейся луны. Вечер протекал весело, и я даже не заметила, что с начала пикника прошло уже больше двух часов.

 Ребята вернулись быстро. Выяснилось, что по пути они решили зайти в магазин и прикупили к нашему «столу» несколько банок рыбных консервов и минералку, а Димка горделиво нес на плече старенькую гитару. В черном растрескавшемся лаке, покрывавшем деку,  отражались блики весело полыхавшего огня. Кинув взгляд на это чудо инструментально-музыкальной промышленности прошлого века, я засомневалась, что друг вообще сможет добиться от гитары приличного звучания.  Юра уселся и принялся вспарывать консервные банки ножом, а я стала заворачивать картофелины в фольгу. Костер уже догорал, углей было достаточно много, и я решила, что пора закоптить сало, половину которого уже успели растащить на закуску, и запечь картошку. 

 Побренчав немножко, Димка все же настроил гитару, аккорды которой звучали довольно приятно, несмотря на ее страхолюдский вид, и запел незатейливую армейскую песенку, в которой то и дело употреблялись непечатные слова. Все смеялись, а потом стали наперебой предлагать свои варианты того, что еще можно спеть. Стаканы наполнялись и опустошались. Очередная забавная строчка какой-нибудь новой песенки каждый раз вызывала у нас взрыв хохота и не всегда пристойных комментариев. Даже Наташа, разогретая спиртным и растерявшая львиную часть своего снобизма, принимала участие в веселье. И, в конце концов, стала упрашивать Димку специально для нее спеть «Снежную королеву». Очевидно, успела забыть об обиде.