Гроза над планетой - [26]

Так и есть. Один из вошедших — невысокий, прыщавый, взял кружку пива и подошел к их столу. Бухнулся без приглашения.

Лорд Андрей никак не отреагировал, Атрес — тоже, без команды не стрелять, это ему понятно. Не стоит начинать первыми, визги никому еще не добавляли веса, особенно в таком вот окружении. Тем более что этот — сявка, убожество, которое выпихивают для затевания ссоры. Оторвать ему башку несложно, но не сейчас, не сразу. Надо, чтобы первый ход произвел впечатление, а это не так просто.

Нахал тем временем отхлебнул пива, рыгнул в сторону Биалон и, видимо сразу определив в лорде Андрее главного, развязанно бросил:

— А ничего, дядя, девки у вас справные. Поделишься? — и, ухватив принцессу двумя пальцами за щеку, небрежно потрепал.

В принципе, это было последнее, что он в своей жизни успел сделать правой рукой. Маг, не вставая, одним стремительным движением схватил его за кисть и резко сжал. Малый, явно не ожидая такого обращения, как-то вдруг обиженно хрюкнул и, потеряв сознание от боли, сполз под стол. Кисть руки его теперь выглядела так, будто побывала в медвежьем капкане. Хорошем таком капкане — ни одной целой кости. Такие травмы, может, еще взялись бы лечить в родном мире лорда Андрея, да и то вряд-ли, во всяком случае, полностью руку парню уже никто бы не восстановил. Здесь-же и подавно — инвалидность, инвалидность и еще раз инвалидность.

Похоже, быстрота и жестокость расправы произвели впечатление. В зале воцарилась мертвая тишина, такая, что было слышно, как жужжит муха, с трудом преодолевая густой, спертый воздух. Лорд Андрей спокойно обвел глазами собравшихся, спокойно вынул портсигар, спокойно извлек сигарету и спокойно закурил. Все эти неторопливые движения были подчинены одной-единственной цели — дать собравшимся время осознать, что они напали явно не на тех, что добыча им не по зубам и что им стоит удалиться. Не осознали.

Сделав пришедшим было в себя, заворчавшим и потянувшимся за оружием таварищам повелительный жест, от которого все сразу успокоились, к их столику подошел атаман. Ну, что атаман — это было ясно, уж больно уверенно он держался. Среднего роста, черноволосый, плечистый, с небольшим шрамом на левой щеке и умными холодными глазами, он напомнил лорду Андрею себя. В глубокой молодости, лет сто пятьдесят назад. Небрежным движением спихнув со скамьи так и не пришедшего в сознание замухрышку, атаман сел напротив лорда Андрея, уперся в него взглядом и медленно, с расстановкой сказал:

— Ты покалечил Райна. Я не в обиде, поэтому можешь уйти. Оставишь деньги, оружие, женщин, и проваливай. Тебя не тронут и даже проводят до тракта. Твоего слугу тоже. Мое слово.

Голос у мужика тоже был красивый. Этакий оперный баритон, которому, если над ним поработать, в королевском театре цены бы не было. Впрочем, ставить голос в таком возрасте, наверное, поздно, хотя маг в этом уверен не был — в театре он не разбирался.

— Ты на меня наехал, но я не в обиде, — ответил лорд Андрей. — Можешь проваливать, мне до вас дела нет. Обещаю, что не буду преследовать. И заберите с собой эту падаль. Как его там? Райн?

— Ты много на себя берешь, дядя, — глаза атамана налились кровью. — Смотри, я и не таким выпускал потроха.

«Умный, но необученный, — подумал маг. — Холерический темперамент, сейчас он еле сдерживается, но привык к безнаказанности, а значит, не отступит. А жаль». И вслух сказал:

— Воистину, ты величайший артист из всех, кого я знаю.

— Это еще почему?

— Да потому, что никто на моей памяти не умел так хорошо прикидываться живым.

До атамана дошло мгновенно. Лицо его покрылось пятнами, рука потянулась к топору, висящему на поясе.

Черный маг начал медленно подниматься. Он никогда не имел особенно богатырского телосложения, однако, если требовалось, впечатление произвести умел. Под тонкой тканью рубахи играли некрупные, но мощные мускулы и собеседнику сейчас казалось, что на него медленно и неспешно надвигается ожившая скала. Но голосу разума он не внял.

— Я сказал, оставь баб и деньги и убирайся из моих владений!

— Ага. Сейчас, спешу и падаю, только вот памперсы сменю… Брысь отсюда, молокососы!

Атаман зарычал и выхватил топор. Однако, прежде чем он успел размахнуться, лорд Андрей взмахнул рукой. Перстень на его пальце скрывал под солидным сапфиром короткое и тонкое, бритвенно острое лезвие. Пока шел разговор, маг успел повернуть камень и сейчас резанул своего противника по глазам. Тот, впрочем, не зря командовал своими головорезами — успел откинуться, спас зрение и лезвие лишь начисто срубило ему кончик носа, зато маг за данные ему пол-секунды заминки сделал многое. Опершись о такой тяжелый и неудобный, но прочный и устойчивый стол руками, он подпрыгнул вверх, перепрыгнул через столешницу и еще в полете с разворота достал атамана носком сапога в висок. Хрустнула кость и то, что еще недавно было красивым мужчиной и грозой здешних лесов, безжизненной грудой осело на заплеванный пол.

— Держи дверь, — скомандовал лорд Андрей Атресу. Сам он уже медленно шел к сгрудившимся у стойки разбойникам, держа в руке отобранный у мертвого атамана топор. Топор, кстати, был даже не боевой, а обычный плотницкий, только на длинной рукояти. Ну и заточен был, естественно, как бритва — можно таким инструментом и голову снести, и дом построить. Разбойники растерялись, кто-то шарахнулся прочь — нормальная реакция, но запоздалая. Теперь хочешь-не хочешь, а гасить придется всех, иначе потом очухаются и полезут мстить. Ночью да в пути — это уже серьезно.