Гроза над Италией - [8]

— Ты знаешь, что именно скажет посол насчёт Неаполя?

— Конечно. Их католические величества были настолько любезны, что позволили моим доверенным людям узнать содержание послания ещё до того, как к нам прибудетДиего Лопес де Харо. Там будет написано, что: «Соединенные Короны Испании, Кастилия и Арагон, защищать короля Ферранте Неаполитанского не будут».

— И старый хищник становится вкусной дичиной, — оскалился я. — Без поддержки Трастамара, с имеющимся отлучением от церкви и ненавистью большей части вассалов. С пустеющей сокровищницей, которую истощают выплаты наёмникам. И с нависающей угрозой со стороны Франции и не только. Неудивительно, что Джулиано делла Ровере больше не желает видеть короля Неаполя в числе своих союзников. Теперь он отрезан от всех, и это можно использовать.

— Ты думаешь о войне против Неаполя? Слишком многие претендуют на эту корону, — поморщился понтифик. — Кастилия хочет Неаполь, Франция хочет Неаполь, вассалы Ферранте хотят его голову, отделённую от тела… Но загнанный в угол волк может кинуться на загонщиков, успев перед смертью порвать кого-то из них. Велик риск, у Ферранте всё ещё сильная армия, и сам он одарённый полководец. Стар, болен, но командовать можно и не на поле, а из-за стен крепостей.

— А разве я сказал что-либо о войне с Неаполем? — ласковую такую улыбку, специально предназначенную для демонстрации коварства и хитрости. — Нет уж, зачем рушить то, что может быть полезно? Однако зачем нам, Борджиа, сильный Неаполь? И неважно, кто будет им править. Зато слабое государство, уязвимое, нуждающееся в защите — это совсем другое дело, отец. Пока же пусть Ферранте почувствует себя неуютно, ощутит одиночество и ледяные объятия страха от надвигающихся на его королевство угроз. Мы же… можем поговорить о другом. Например, о Милане. И о Сфорца, будь они прокляты!

— Не любишь ты их.

Я лишь развёл руками, даже не думая отрицать очевидное. Не люблю, да по многим причинам. Особенно учитывая наши с «отцом» расхождения относительно замужества Лукреции, подготовка к которому шла полным ходом. Но именно подготовка, ведь мне удалось, играя на том, что им сей брак нужен и важен куда больше нашего, растянуть предварительный период… на большой срок.

Жених… О нём мало что можно было сказать. Джованни Сфорца, двадцати шести лет от роду, был довольно средненьким и сереньким представителем многолюдного рода, не более того. Из всех достоинств — разве что крепость Пезаро на границах Папской области, да связь с родом Гонзаго, владевшим герцогством Мантуя. Его первая жена, ныне покойная, была из их рода.

— Свадьба будет летом, это уже решено, Чезаре. Здесь, в Риме.

— Само собой, отец. Не в Милан же нам ехать, это было бы не самым умным, учитывая склонность Лодовико Сфорца к предательству в самый подходящий для него момент. Но до лета ожидается и иное, не менее важное для нас событие. Во Флоренции.

— И что во Флоренции? Её дела, как ты и просил, переданы тебе.

— Пьеро де Медичи готов начать.

— Уже? — недоверчиво хмыкнул Родриго Борджиа. — Помню, мы говорили о начале весны.

— Мне удалось его… убедить. Чем дольше он тянет, тем сильнее станут голоса сторонников Савонаролы. Давить смутьянов лучше, когда сидишь на троне, а не на шатком креслице правителя республики, к тому же не выбранного, а оказавшегося там просто так. Я думаю отправиться туда в самом скором времени. Не один, а в сопровождении нескольких сотен солдат.

Понтифик закашлялся, явно не ожидая такой резвости с моей стороны. Странно, я думал, что он уже попривык. Кашель был заглушен несколькими глотками вина, а последовавшие за этим слова были вполне ожидаемы.

— Ты не можешь вести их. Возьми «знамя».

— Эспиноза сойдёт. Инициативы мало, но своё дело знает. Много брать не буду, в Риме должны оставаться наши солдаты, помимо гарнизона этого замка. Да и скоро начнут прибывать бывшие рабы османов. Много… Их нужно не только вооружать и кормить, но и кого учить, кого немного переучивать.

— Рим давно такого не видел, — вздохнул «отец». — Пленник?

— Как только прибудет большая часть «выкупа», удавим на глазах у того османского паши, которого султан Баязид II пришлёт для того, чтобы удостовериться в смерти «любимого брата». Думаю, к этому времени я уже вернусь из уже обновлённой Флоренции.

Беседа длилась, но во время неё оба мы старательно избегали даже упоминать Хуана Борджиа, который отправился в Арагон некоторое время тому назад, лишившись даже теоретической возможности занять в будущем должность Гонфалоньера Церкви и вообще пользоваться авторитетом среди собственных солдат. Но выгодно женить непутёвого отпрыска глава рода Борджиа ещё мог, что и собирался сделать. Более того, велась переписка с кастильско-арагонской королевской четой, дабы они подобрали «мальчику» подходящую невесту. Изабелла была особо заинтересована в связи Трастамара с нынешним Папой, потому и искала какую-то пусть дальнюю, но родственницу, подходящую по всем критериям.

Пускай. Мне этот «мажорчик», прилюдно униженный и морально уничтоженный, уже не опасен по большому счёту. Конечно же, близко к себе ЭТО подпускать не стоит, памятуя о мстительности Хуана, но это ж так, обычные, естественные меры предосторожности.