Гроза на Шпрее - [68]

Мария укоризненно поглядела на Григория.

— Хорошего же ты обо мне мнения!

— Не обижайся, а лучше повтори фамилию.

— Ганс Рихтер. Настоящее имя Вернер Больман. Больница в Грюнхаузе. До твоего приезда его должны забрать. Если не заберут, значит, ты выкрадываешь его. В случае изменений выслать патруль. Вы довольны, товарищ Придира?

— Вполне. — Григорий на миг прижал Марию к себе. — Ну, счастливо тебе! Только торопись, времени в обрез. Быстрей избавляйся от своих кавалеров. Кстати, кто они?

— Один — мой постоянный клиент, что собой представляет, еще не разобралась. Надеюсь, его жена, вон та хорошенькая миссис, мне в этом поможет. Второй, с прической ежиком — король угольного рынка. Хочу воспользоваться этим, потому что мы с Себастьяном в нашей аптеке скоро превратимся в ледяные сосульки.

— Будь с ними осторожна!

— Конечно…

Оркестр сыграл заключительные такты и смолк. Григорий подвел Марию к столику и, отклонив приглашение вместе поужинать, ушел, сославшись на дела.

— Так не забудьте, герр Шульц! — крикнула Мария ему вдогонку и, когда тот оглянулся, приветливо помахала рукой. — Дела, дела, всюду нагоняют меня дела, — объяснила она присутствующим, явно кокетничая своим положением молодой независимой женщины. — Впрочем, я рада, что встретила этого Шульца именно тут, увидев меня в таком обществе, он стал уступчивее. Не знаю: чему обязана — погонам мужчин или очарованию миссис Мэри.

— Прежде всего, вашему очарованию, фрау! — Брукс сжал пальцы Марии и, поднеся ее руку к губам, впился в нее долгим поцелуем.

— Это не очень помогало мне до сих пор! Этот тип… Впрочем, довольно о делах! Мистер Брукс, давайте выпьем просто за наше знакомство. Не очень приятно, что оно началось со столь прозаической просьбы, но я обещаю — это первый и последний раз! Мистер Ройс может засвидетельствовать, что я не такая уж настырная особа и до сих пор никого из тех, кого хотела считать своими друзьями, ничем не обременяла.

— И напрасно, — оттопырила губу Мэри. — Надо возродить порядки рыцарства! А каждый рыцарь сам обязан отгадывать желание своей дамы. Робби, угадай, чего я жду от тебя?

— Чтобы я пригласил тебя танцевать.

— Наконец-то сообразил! — Бросив на Брукса заговорщический взгляд, Мэри поднялась и положила руку на плечо мужа.

— Фрау Мария, вы намекнули, что хотели бы видеть меня в числе ваших друзей. Я правильно понял вас? — Брукс впился в глаза Марии тяжелым, твердым взглядом. — Или это был дипломатический ход, чтобы связать меня по рукам? — Теперь в этом взгляде зажглись дерзкие, вызывающие искорки.

— Будь я дипломатом, я бы не говорила об этом так откровенно. Даже в дружбе мужчины любят чувствовать себя завоевателями.

— А если я скажу, что не верю в дружбу между мужчиной и красивой женщиной?

— Это будет повторением трафаретного утверждения. А вы человек более оригинальный.

— Вы в этом уверены?

— Я бы хотела этого. Не обижайтесь, но все ваши «бойз» скроены по одному образцу. Это скучно.

— А не кажется ли вам, что оригинальность — это котурны, на которые человек опирается, чтобы увеличить свой естественный рост?

— Слишком уж в грязное болото превратили люди жизнь, чтобы шагать по ней уверенно, не боясь замарать ног. У каждого из нас свои котурны.

— Какие же у вас?

— Желание не замарать ног в поисках твердой почвы.

— Вы избегаете прямого ответа!

— Я сама еще его не знаю. И поэтому бреду ощупью. Слишком уж много горя обрушилось на мои плечи. Своеобразная контузия, ошеломление.

Поддерживая разговор с Бруксом, Мария думала только о том, как ей встать и уйти.

«Фред предупредил, что не сможет надолго задержать операцию. Чтобы наши его опередили, я должна уже минут через десять уйти отсюда… Но как избавиться от Брукса? На что бы я ни согласилась, он непременно навяжется в провожатые и предложит свою машину. Может, пойти в туалет и просто сбежать? Послать из вестибюля записку, написать, что плохо себя почувствовала, решила не портить всем настроение, взять такси и уехать домой?.. А если они свяжут это с появлением Шульца? Безусловно, свяжут. Лучше уж просить Брукса довезти меня до аптеки… Противно, даст волю рукам, но иного выхода у меня нет…»

— Дайте стакан минеральной, побыстрее, — Мария схватилась за горло, прикусила губу. — Вдруг все закружилось перед глазами, — прошептала она. — Днем немного знобило, думала, что замерзла. Неужели приступ малярии? Боже, как неожиданно это на меня навалилось.

Зубы Марии так естественно стучали о край стакана, что полковник Брукс сочувственно спросил:

— Малярия? Надо немедленно принять большую дозу акрихина! Сейчас вернутся Ройсы, и я отвезу вас домой. А пока выпейте немного коньяку. Ну, хоть несколько капель, он вас согреет. Я только тем и спасался, когда схватил в Бразилии тропическую лихорадку.

— Напишите Ройсам записку и пойдем! Этот блюз никогда не кончится. Боже, такое чувство, будто весь оркестр засел у меня в голове и изнутри бьет по черепу!

Брукс выдернул из записной книжки листок, быстро набросал несколько слов и, обняв больную за плечи, помог ей подняться.

— Похищение прекрасной сабинянки, — прошептал он на ухо молодой женщине. — Признаться, я представлял его иначе… А впрочем… — Он не успел договорить, сильным, даже грубым, рывком толкнул Марию назад, загородив ее своим телом. Что случилось, Брукс и сам еще не понял.