Гроза на Шпрее - [27]

— Позвоните Матини от моего имени. Пусть немедленно выезжает. Скажите, тяжелое отравление снотворным. И быстрее, быстрее! Ее надо поднять, промыть желудок! Неужели, кроме вас, никого нет дома? Нужны грелки, горячий кофе… Марианна, ну, Марианна, вы меня слышите? Не спите!

Рука Григория снова тянется к пульсу. Он словно тоненькая ниточка, которая вот-вот оборвется. Камфора! Хорошо бы ввести сейчас камфору! Сколько же таблеток она выпила? Двадцать? Тридцать? Какая доза смертельна?

— Что случилось, синьор Шульц?

Джузеппе! Слава богу, появился хоть он.

— У вас в аптечке есть шприц? Камфора, или нечто подобное? — не ожидая ответа, спрашивает Григорий. — Нашатырь? — он уже спокойнее похлопывает девушку по щекам, массирует ей виски.

— У старого графа вон в том шкафу была целая аптека. Может быть, что-нибудь и есть.

— Поставьте прокипятить шприц, воду для грелок! И сейчас же возвращайтесь сюда.

Из кабинета слышится голос Лидии. Неужели ей посчастливилось дозвониться до Матини? Она права, нельзя вызывать скорую помощь. Только в крайнем случае. Но как узнать, где проходит этот фатальный рубеж? Лишь бы к Марианне вернулось сознание, иначе она не сможет пить воду. Сколько же времени прошло с тех пор, как она проглотила эти проклятые таблетки? Если не очень много…

— Матини будет через десять минут.

— Дайте нашатырь, вату. Я приподниму Марианну, а вы расстегните бюстгальтер! И все остальное, что мешает… Поддержите ее, я еще помассирую виски. А теперь пусть понюхает… Марианна, Марианна, проснитесь! Слышите? Откройте глаза, совсем откройте, пошире! Сейчас вам станет легче…

Девушка, поддерживаемая Лидией, сидела, покачиваясь… Веки поднимались и снова опускались, голова то запрокидывалась, то свешивалась вперед.

— Черт подери! Вдвоем мы не справимся! Надо чтобы кто-то третий поддержал ей голову. Джузеппе! Джузеппе! Куда вы запропастились?

Джузеппе прибежал, держа две электрогрелки. Наткнувшись на нетерпеливый, сердитый взгляд Григория, он отшвырнул их на стул и бросился к кровати с другой стороны, чтобы можно было обхватить Марианну за спину. Ему пришлось ползти на коленях по широченной кровати, и носки его башмаков волокли за собой темно-вишневое шелковое покрывало.

— Крепче прижмите девушку к себе, другой рукой поддерживайте за голову! Лидия, берите таз!

Григорий схватил с ночного столика большой, конической формы, бокал, наполнил его водой и, торопясь, расплескивая, поднес к губам Марианны. Вода пролилась на подбородок, тонкими струйками побежала по шее, по груди. Рванувшись из рук Джузеппе, девушка завертела головой и открыла глаза. Искорка сознания промелькнула в их глубине и тотчас погасла.

— Пейте! Слышите, сейчас же пейте! — Григорий сжал щеки девушки повыше скул, рот ее полуоткрылся. Осторожно, боясь чтобы она не захлебнулась, Григорий наклонил бокал. Глоток. Еще один. Можно наклонить бокал смелее…

Григорию казалось, что это длится бесконечно долго. Бокал. Губы Марианны! Стиснутые зубы, которые надо разжимать. И снова бокал в дрожащих мокрых пальцах. Губы! Они существуют на лице отдельно. Они не часть живой плоти, искривленной страданием, а просто отверстие, сквозь которое нужно влить как можно больше, чтобы отвадить смерть…

Теперь Григорий и Лидия вдвоем возятся с девушкой. Джузеппе принес шприц, коробку с ампулами и побежал на кухню готовить кофе. К Марианне вернулось сознание, но она вконец измучена, ее бьет лихорадка, ноги и руки холодны как лед. Надо уложить больную, обложить грелками, сделать укол.

— Лидия, приготовьте постель, уложите Марианну и хорошенько укройте.

Смочив ватку одеколоном, Григорий старательно протирает пальцы. Они дрожат, да и чувствует он себя совершенно разбитым, словно только что втащил на гору воз с камнями. Как вводится камфора? Почему до сих пор нет Матини? С того времени как Лидия говорила с ним, прошла вечность. Был бы он сейчас здесь… Нет, ждать нельзя. Сердечко у нее вообще, очевидно, слабенькое, а после таких испытаний… Несчастная, глупая девочка! Выкинуть такую штуку! Из-за этого никчемного, высокомерного павлина… Руки сами собой собирают шприц, большой палец нажимает на поршень, выталкивает воздух. Все. Теперь можно набирать камфору.

Марианна уже в кровати, такая маленькая на ее широченной поверхности. Под одеялом и пледом едва вырисовываются контуры ее сжавшейся в комочек фигурки. Глаза закрыты. Неужели опять заснула?

— Марианна! — ресницы затрепетали, поднимаются. — Вам нельзя спать, Марианна. Вы узнаете меня, понимаете, что я вам говорю? Спать не надо! Заставьте себя. Сделайте маленькое усилие. Сейчас принесут кофе, вы выпьете несколько глотков и вам станет легче. А пока… Дайте руку! Не бойтесь, я не сделаю вам больно.

С равнодушной покорностью девушка позволяет вытащить ее руку из-под одеяла. Григорий боится, что Марианна может дернуться, когда он будет делать укол. Но рука лежит спокойно. Девушка, кажется, ничего не почувствовала. Она в полузабытье. Снова засыпает.

Джузеппе и Лидия приносят бутылки с горячей водой. Электрогрелку можно включить только одну — у изголовья. Григорий кладет ее на то место, куда ввел камфору. Джузеппе и Лидия заворачивают бутылки в полотенца, подсовывают их под одеяло, прикладывают к ногам.