Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - [120]

В полку № 17 за бой 11 августа чины хорунжих получили Николай Анисимов и Василий Семенов. Хорунжего Болдырева Семена произвели в сотники. «Георгиевские кресты» заслужили урядники Николай Бакланов, Гугнинской станицы, и Максим Лукьянов, Слащевской станицы, казаки Ермолай Семин, Слащевской станицы, Иван Рыбин и Матвей Линьков, Клецкой станицы, Тимофей Агрызков, Мигулинской станицы, и Яков Коновалов, Глазуновской станицы.

Экспедиция Барятинского в Большую Чечню удалась. Четыре дня — 11, 12, 13 и 15 августа пылали аулы и хлеб на убранных полях. Казаки полка № 19 очень отличились за эти дни. Хвалился Барятинский, что будущей зимой Шамилю нечем будет кормить в Большой Чечне тавлинскую конницу, а пеших тавлинцев, не привычных воевать на плоскости и в лесах, грозился потрепать, как 27 февраля 1851 года, когда нижегородские драгуны у речки Басс под три сотни пеших чеченцев изрубили.

17 августа 1852 года погиб казак полка № 17 Иван Егоров, Кременской станицы, но обстоятельства его смерти неизвестны.

25 августа полюбоваться на дела Барятинского приезжал из Тифлиса в Воздвиженское сам Воронцов, а 16 сентября явился Шамиль и пытался отомстить за разоренный край нападением на грозненские мирные аулы. Но снова ему не повезло. Организованная Батой разведка точно назвала место и время будущего нападения. Шамиля подстерегли, зажали на обратной дороге на переправе, отбили всю добычу, 100 лошадей и взяли 11 пленных. На поле боя потом подобрали 62 чеченских тела. В деле этом отличился Донской полк № 19. Казак этого полка Иван Романов Нагавской станицы заслужил «Георгиевский крест» за отличие «при разбитии партии чеченцев 17 сентября 1852 года при крепости Грозной».

1 октября 1852 Яков Петрович Бакланов был произведен в генералы, но оставлен командовать 17-м полком. Все это время Воронцов несколько раз писал в Петербург, прося назначить Бакланова при нем «для особых поручений», хотя вакансий в Кавказском корпусе не было, да и должность такая не предусматривалась.

Пришли производства. 5 сентября произвели в хорунжие урядников Федота Дадонова, Михаила Маркова, Григория Зубова и Ивана Аршинова. С 29 октября произвели в урядники Андрея Попова, Есауловской станицы.

16 октября вышел приказ на войскового старшину Василия Полякова, получившего вместе с есаулом 18-го полка Костиным «Владимира» 4-й степени «в воздаяние подвигов, оказанных ими в делах против горцев». 12 ноября опубликовали приказ о награждении «Георгиевскими крестами» восьми урядников и двенадцати казаков полка № 17 за отличия «прошлой зимою в Большой и Малой Чечне». Еще троим приказом от 8 декабря запоздало выдали по 3 рубля серебром за то же самое.

В Куринском же наслаждались временным покоем. Офицеры, служившие в этой крепости, вспоминали, что письма и газеты получали раз в месяц из Хасавьюрта. Ответ из Центральной России шел 2 месяца. Но у них в Куринском были книги. Что касается развлечений, то развлекались погонями за неприятелем. Особо вспоминали просеки, вырубленные среди чинарового леса, завтраки на траве и долгий разговор на ковре вокруг костра с Баклановым. Это если Бакланов не был занят. Обычно он с 6 урядниками ежедневно пешком изучал Качкалыковский хребет и склон по другую его сторону.

Осень прошла тихо. Пришло лишь огорчительное известие, что Фрейтаг от чахотки помер. Не всем он, добрый и честный, приходился по сердцу. Офицеры готовы были за него в огонь и в воду, солдаты любили его, как родного отца, ни перед кем спины не гнул, удачи беспрестанные, а это некоторым и досадно и обидно.

29 октября произвели в урядники Егора Демина, Трофима Артемова, Егора Моисеева, Алексея Головачева, Николая Бирюкова, Мартина Наталютина, Данилу Дериглазова, Никиту Никонова и Андрея Попова.

9 ноября получили чины хорунжих Петр Федоров, Василий Перфилов, Николай Бакланов и Иван Сергеев.

За осень Бакланов лишь раз сходил в набег — 11 ноября. Зато с началом зимы русские опять активизировались.

14 декабря погромили аул Хан-Кала (полк № 19 показал себя). А 20 декабря в Хасав-Юрте отличился опять полковник Николаи. Случилась тревога, Николаи взял с собой 70 казаков полка № 18 из сотни Лощилина и погнался за хищниками, настиг их у Магомет-Юртовской балки. А в Магомет-Юртовской балке, оказывается, стоял аухский наиб со всеми своими мюридами — 400 шашек. Николаи не растерялся и с казаками ударил в пики. В балке тесно, дрались первые ряды. Но опрокинуть чеченцев так и не смогли, очень уж силы неравные. Спасло Николаи то, что поблизости проходила оказия с прикрытием из роты пехоты при одном орудии. Артиллерийский сотник Кульгачов, нарушая все уставные требования, поскакал с орудием на выстрелы, доносившиеся из балки. Дурной пример заразителен — вслед за ним побежала пехотная рота.

Николаи смог отбить вторую атаку чеченцев, когда орудие развернулось на краю оврага и врезало продольно над головами казаков картечью. А тут и пехота подоспела. У Николаи потери были минимальные — 7 казаков ранено, 8 лошадей убито.

Чеченцев с берегов Мичика переселяли в наши пределы. Воронцов решил окончательно утвердиться на Мичике. «Река Мичик составляла в то время последнюю преграду нашему наступлению в Чечню, дни которой, казалось, были сочтены»