Гром среди ясного неба - [5]

— Здравствуй, тётушка, — произнесла я ровным голосом. — Очень некрасиво подкрадываться ко мне сзади. Особенно сейчас.

Она сдерживала мой вес одной рукой, хотя и через силу. В тембре её мелодичного голоса чувствовалась натянутость. Она выдохнула:

— Дитя, ты ожидала моего прихода. И если бы не остановила я тебя, ввела бы в мою плоть холодное железо, причинив невыразимое мученье мне. Ты жаждала пролить мою живую кровь на землю, — её глаза расширились. — И хочешь умертвить меня.

— Хочу, — с удовольствием согласилась я.

Она широко улыбнулась, показав изящно заострённые зубы.

— Мне удалось неплохо обучить тебя.

Потом она вывернулась с гибкой текучей грацией подальше от ножа и отступила на широкий шаг от меня. Я следила за ней, опустив нож, но не убирая его.

— У меня сейчас нет времени для занятий, тётушка Леа.

— Я здесь не для того, чтобы учить тебя, дитя.

— На игры у меня тоже нет времени.

— Я здесь тоже не для игр, — сказала Леанансидхе, — но чтобы дать предупреждение: тебе грозит опасность.

Я приподняла бровь.

— Вау. Надо же.

Она укоризненно покачала головой, её губы сжались в линию. Её глаза смотрели мимо меня, вдоль переулка, затем она бросила быстрый взгляд в другую сторону. Выражение её лица изменилось. Не то чтобы она совсем потеряла самодовольное превосходство, которое всегда сквозило в чертах её лица, но оно изрядно уменьшилось, и она понизила голос:

— Ты всё шутишь, дитя, но ты в серьёзной опасности — как и я. Мы не должны задерживаться здесь, — она перевела взгляд на меня. — Если ты имеешь намерение поймать этого врага, если ты хочешь освободить брата моего крестника, вначале я должна кое-что тебе поведать.

Я сузила глаза. Фея-крёстная Гарри взяла на себя обязанности моего наставника, когда Гарри умер, но она вовсе не была доброй феей. Фактически она была заместителем Мэб, Королевы Воздуха и Тьмы, и она была кровожадным, опасным существом, которое разделяло врагов на две категории: те, кто уже умер, и те, которыми она еще не насытилась. Я не знала, что ей известно о Гарри и Томасе, но это не шокировало меня.

Леа была безжалостным, жестоким существом, но, насколько я знала, она никогда не лгала мне. Технически.

— Пойдём, — сказала Леанансидхе. Она повернулась и быстрым шагом направилась к дальнему концу переулка, на ходу снова став невидимой и набросив завесу вокруг себя, чтобы спрятаться от посторонних глаз.

Я оглянулась в сторону здания, где держали Томаса, стиснула зубы и последовала за ней, соединив свою завесу с её.

Мы шли по улицам Чикаго, невидимые для тысяч глаз. Люди, мимо которых мы проходили, делали несколько дополнительных шагов, чтобы разминуться с нами, даже не задумываясь об этом. Будучи невидимым, необходимо распространять внушение избегать вас, когда вы находитесь в толпе. Иначе какой в этом смысл, если десятки людей будут натыкаться на вас.

— Скажи мне, дитя, — сказала Леа, внезапно отказавшись от архаичного диалекта. Она так делала иногда, когда мы оставались одни. — Что тебе известно о свартальвах[2]?

— Немного, — ответила я. — Они выходцы из Северной Европы. Они маленькие, живут под землёй. Ещё они лучшие магические кузнецы на земле; Гарри покупал сделанные ими вещи всякий раз, когда он мог себе это позволить, но они были не из дешёвых.

— Как сухо, — сказала фея. — Ты говоришь так, словно цитируешь книгу, дитя. Книги часто имеют мало общего с жизнью. — Её внимательные зелёные глаза сверкнули, когда она повернулась, чтобы посмотреть на молодую женщину с младенцем, проходящую мимо нас. — Что ты знаешь о них?

— Они опасны, — ответила я тихо. — Очень опасны. Древнескандинавские боги ходили к ним за оружием и доспехами, и они не пытались бороться с ними. Гарри говорил, что рад, что ему никогда не приходилось сражаться с чёрными альвами. Они также придерживаются понятий о чести. Они участники Неписаного соглашения, и они соблюдают его. Они имеют репутацию свирепых защитников своих соплеменников. Они не люди, они не добрые, и только глупец станет с ними связываться.

— Уже лучше, — похвалила Леанансидхе. Затем добавила пренебрежительным тоном:

— Только глупец.

Я снова оглянулась в сторону того здания:

— Это их собственность?

— Их крепость, — ответила Леа. — Центр смертных дел, здесь, на великом перепутье. Что ещё можешь о них вспомнить?

— Хм, — покачала я головой. — У одной из скандинавских богинь спёрли ювелирную побрякушку…[3]

— Её звали Фрейя, — уточнила Леа.

— А вор…

— Локи.

— Ага, он. Он заложил ожерелье свартальвам или что-то вроде того, и нужно было до фига сделать, чтобы получить побрякушку обратно.

— Можно только гадать, как это можно быть настолько рассеянной и одновременно настолько точной, — сказала Леа.

Я ухмыльнулась.

Леа нахмурилась:

— Ты прекрасно знаешь эту историю. Ты… водила меня за нос. Полагаю, именно так говорится.

— У меня был хороший учитель в классе по охоте на Снарка[4], — парировала я. — Фрейя пошла, чтобы получить своё ожерелье назад, и свартальвы были готовы сделать это, но только если она согласится поцеловать каждого из них.

Леа откинула голову назад и рассмеялась.

— Дитя, — сказала она, и её в голосе я слышала злобный лязг клинков, — вспомни, что многие старые сказки были переведены и расшифрованы довольно чопорными учёными.