Гром гремит дважды - [38]

— Я понял. Благодарю вас.

Куан небрежно кивнул и отплыл от моего стола. Я выдохнул. И мрачно подумал, что через неделю мне предстоит ещё один разговор с Куаном о «подарках».

* * *

— По-моему, кто-то слишком много кушает.

Мы с Куаном стояли в чулане. Он неодобрительно разглядывал груду свёртков — мой заказ, прибывший с сегодняшней машиной. На него ушёл весь запас таблеток, поэтому во время шмона воспитатель ничего не нашёл в матрасе.

— Через три дня это всё исчезнет, обещаю. — Я положил на край полки, где хранились мешки с мукой, утаенную с завтрака таблетку.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Лей.

— Я тоже от всей души на это надеюсь.

— И надеюсь, ты понимаешь, что за сохранность твоего имущества здесь, на кухне, отвечать никто не собирается?

— Разумеется, понимаю. Более того — вы вовсе не обязаны знать, чьи это свёртки, верно?

— Умный мальчик, — похвалил Куан. И приказал: — Спрячь как следует. Не наглей.

— Именно так я и собирался поступить, но не смел без вашего разрешения.

— Я ничего тебе не разрешал.

— Вы позволили мне прибраться в чулане. Работа, приятно радующая своим разнообразием.

Я демонстративно наклонился к свёрткам. Куан хмыкнул и удалился.

Таблетка с края стеллажа исчезла вместе с ним, и дверь в чулан Куан плотно закрыл. Я готов был поспорить на что угодно, что в ближайшее время меня не потревожат.

Спокойно разобрал кульки, спрятал их в дальний угол и загородил мешками с рисом. Все, кроме одного. Этот один, на всякий случай повернувшись к двери спиной, развернул.

Маленькая деревянная шкатулка. Резная, красивая. Я открыл шкатулку, полюбовался предметом, лежащим внутри.

Нет, это я здесь не оставлю. Куан весьма прозрачно намекнул, что за сохранность моего добра не отвечает. Вряд ли он имел в виду воров — я с трудом представлял себе человека, который рискнул бы проникнуть в святая святых Куана, — скорее, внезапную проверку. Навряд ли, конечно, в школе существовали проверки, которые могли бы стать для Куана внезапными, но всё же я решил не рисковать. Перед уходом с работы спрятал шкатулку под ифу. А оказавшись у себя в комнате, пристроил в тайник — туда же, где хранил нож. До праздника оставалось шесть дней.

* * *

— До праздника осталось шесть дней, — сказал мне Тао, когда мы закончили очередную ночную тренировку. Болтать во время занятий я ему не позволял.

Я молча кивнул. Общение с Тао не всегда предполагало ответы, в их отсутствие парень легко и непринуждённо общался сам с собой.

— Уверен, что в этот раз мне повезёт больше.

Я собрался снова кивнуть — Тао слушал вполуха. А в следующую секунду до меня дошло.

— Ты что… снова собрался на поединок?

— Конечно, — удивился он. — А для чего ещё я, по-твоему, таскаюсь сюда с тобой?

— Я думал, для того, чтобы научиться оценивать свои силы, — чувствуя, что начинаю закипать, медленно проговорил я. — И отправиться на поединок тогда, когда ты будешь к нему готов.

— Я готов! Ребро уже не болит, я многому научился. А мой дух борца…

— Я тебя предупреждал, — сказал я. Припомнив, как говорил Тао, что если он ещё хоть раз заикнётся о духе борца — получит по шее.

А в следующее мгновение моя рука взметнулась и отвесила Тао затрещину. Крепкую, он едва не полетел с берёзовой чурки, которую подложил под себя вместо сиденья. Другая моя рука схватила Тао за шиворот и швырнула на землю, лицом вниз. Я оседлал спину парня и вывернул ему руки назад.

— С ума сошёл?! — Тао, придя в себя от неожиданности, забился подо мной в истерике. — Ты чего?! Отпусти, больно!

— Будет ещё больнее, — пообещал я. — Лучше это сделаю я, чем тебя изувечит борец на поединке. Тебе мало было ребра?

— Отпусти, идиот! Я хочу участвовать! Ты не можешь мне запретить!

— Ещё как могу. — Я, дёрнув за воротник, приподнял голову Тао. — Пара хороших ударов — и разобью морду так, что ни до какого поединка тебя не допустят. Поклянись, что не пойдёшь туда — или буду бить.

Тао ненавистно промолчал, и я приложил-таки его лицом — аккуратно, стараясь не сломать нос.

Тао взвыл.

— Мне продолжать?

— Сумасшедший ублюдок! Отпусти меня!

— Я спрашиваю — продолжать? — Я снова дёрнул Тао за воротник.

— Нет! Не смей! Ты и так мне нос разбил!

— Поклянись, что не пойдёшь на поединок — до тех пор, пока я не позволю.

— Да ты кто такой, вообще?!

— Твой сосед по комнате. И по ночам я хочу спать, а не слушать стоны наивного кузнечика, вообразившего себя леопардом. Клянись.

Тао что-то неразборчиво буркнул.

— Не слышу. Громче.

— Клянусь, чтоб тебе пусто было!

— То-то.

Я отпустил руки Тао и встал. В комнату парень понёсся так, как будто за ним гнались.

— Кретин, — пробормотал я, выдыхая остатки злости.

Утром Тао со мной не разговаривал. Должно быть, дал себе обещание, что больше никогда в жизни с этакой мразью не заговорит. Во время обеда про обещание уже забыл, только иногда спохватывался. На ужине болтал по-прежнему. А ночью мы опять пошли на тренировку во двор.

* * *

Когда наступил праздничный день, вся школа, как обычно, собралась смотреть поединки борцов. Пацана из Драконов в сине-зелёном ифу борец-Тигр отделал так, что в медпункт дракона понесли на носилках.

— Хочешь, можем навестить, — предложил Тао я. — Узнаем, сколько он теперь пролежит. И сумеет ли вообще подняться.