Гробовщик - [24]

— То есть?

— Сначала ему подсунули конюха! Естественно, мертвого. Потому что живой конюх вряд ли согласился бы на роль убийцы или соучастника убийства! Он пошел бы на следственный эксперимент. И тогда бы гримерше не взбрыкнуло на следующий день, в кабинете следователя, послать несчастного в кусты в сторону могилы Гольдмаха!

— Ты хочешь сказать, что члены жокейского клуба не причастны к убийству?

— Именно это я и хочу сказать. Следствие свернуло не в ту сторону. Кстати, неплохо бы встретиться с этой гримершей. Ей-то я могу позвонить. В деле имеются домашние телефоны.

— Так в чем же дело? Звони прямо сейчас! И назначай встречу!

— Не учи ученого! — закричал Геннадий Сергеевич и бросился в комнату.

Светлана Васильевна с удовольствием отметила, с каким азартом он взялся за дело.

Ему ответил мужской старческий голос.

— Вы не могли бы позвать к телефону Лидию Прокофьевну?

— Кого? — удивился старик.

— Лидию Прокофьевну!

— А кто ее спрашивает?

Геннадий почему-то не учел, что такой вопрос может быть задан, но с ходу сообразил, что ответить:

— Мне требуется ее профессиональный совет.

— К сожалению, она вам уже не сможет помочь, — прохрипел в трубку старик. — Лидия Прокофьевна умерла полгода назад.

— Вот как? Простите… Я ничего не знал… Мне посоветовали обратиться… А от чего она умерла? — невпопад поинтересовался Балуев.

— Инсульт, молодой человек. Все там будем…

Геннадий вернулся на кухню, и они почтили минутой молчания бедную старушку.

— А ты бьешь прямо в цель, — похвалила Света. Она резко переменила свое мнение о его детективных способностях.

— Понимаешь, Беспалый упустил главное — замысел. Ведь все это готовилось не один день. И кто-то очень тщательно продумал весь сценарий. Я имею в виду сценарий убийства. Кому-то было очень важно преподнести Поликарпу именно такой эффектный сюрприз. Для чего? Не знаю. Убийство сына, да еще любимчика — страшный удар для отца. А убийство, преподнесенное так символично, со вкусом, еще и удар по психике. Но Гробовщику не так-то просто переломить хребет. Что же мы имеем? Убийца или человек, причастный к убийству, находился на съемочной площадке. Это без сомнений. Он, в отличие от членов жокейского клуба, был знаком со сценарием. Тут мы имеем ограниченный круг людей. Режиссер, директор картины, два-три артиста (исполнители главных ролей), а также мой знакомый Игорь Тимофеев. Он отпадает сразу, потому что не присутствовал. Режиссера тоже придется исключить по состоянию здоровья, хотя в психушку его наверняка просто спрятали до поры до времени. Слишком много знал. Особенно меня смущают два пункта. Первый: участие Карпиди в съемках. Это входило в сценарий убийства с самого начала. Отсюда следует, что предложение режиссера сниматься в его фильме не случайно. Правда, ему мог кто-то посоветовать. И второй пункт: фиолетовый гроб. Тут уж ему никто не советовал. Он тянул время до прибытия Христофора в город. Директор картины менее уязвим, и это вдвойне подозрительно. Я не верю в эти сентиментальные прогулки к могиле артиста оперетты! Здесь все от начала до конца вранье. Но зачем? Чтобы в конце концов сварганить себе алиби? Но зачем же заниматься этим три ночи подряд? Его подруга, вампирша с ножом’, еще больше смущает. Ведь флейтиста убили прямо на кладбище, а орудие убийства не нашли!

— По-моему, ты перегибаешь! — остановила поток его мыслей Кулибина. — С этой актрисой я недавно познакомилась.

— Она тоже метит в депутаты?

— Бог с тобой, Геночка! Она только организует депутатам рекламу.

— Тоже неплохо.

— Какой ты подозрительный!

— Иначе нельзя.

— Вера — милая женщина, талантливая, умная. Никогда она не стала бы связываться с криминалом!

— Артистам, знаешь, сейчас не сладко живется! Почему бы за деньги не сыграть роль ассистентки убийцы? Ведь вампиршу она уже сыграла! Эти люди частенько не отдают себе отчета, где жизнь, где игра.

— Вера не такая! — стояла на своем Светлана. — Хочешь, я тебя с ней познакомлю? И ты убедишься, что она совершенно земная. Мы можем встретиться в «Сириусе». Она там тоже часто бывает.

— Ладно, — согласился он. — С кого-то нужно начинать.

— Только при мне ни слова о деле! — предупредила Света.

— Не хочешь светиться? А я могу? Я даже не знаю, с какого конца взяться! Ты меня поставишь в дурацкое положение с этим делом! Представляю, как удивится Поликарп, если узнает, что я работаю на него!

— Он ничего не должен узнать!

— А почему, собственно? Если я найду убийцу его сына, ты оставишь тайну при себе?

— Это мое дело. Тебе не о чем беспокоиться. Ты будешь уже далеко. В Лондоне.

— Вряд ли, — махнул рукой Гена, — я наврал тебе про Сотби. Мои дела вообще не так хороши, как хотелось бы, — признался он.

— Так я звоню Вере? — напомнила она.

— Звони!

«Мои дела ее волнуют меньше всего! — с досадой подумал Геннадий. — А она могла сейчас быть моей женой! Бог миловал!»

Он сварил себе кофе с лимоном.

— Я договорилась с ней на девять! — сообщила Светлана. — Нормально?

Балуев обжег язык и сделал кислую мину.

— Все тебе не так! — разозлилась она и вышла из кухни, бросив: — Я приму душ.

Он вдруг почувствовал себя чужим и одиноким в этой квартире. Так было всегда. И когда жил с Мариной. И в доме родителей.