Гробовщик - [13]
Он спустился вниз, сел в машину и снова оказался на площади, перед монолитом вождя, зловещим зданием горсовета и веселыми светофорами.
Таня жила в новом микрорайоне. По ночному городу он добирался не больше десяти минут.
Лифт оказался неисправным, и он поднимался на седьмой этаж пешком.
Уже дверь ее квартиры говорила о многом. От «глазка» в двери, словно паучьи лапки, отходили лучи свастики.
В длинном, тускло освещенном тамбуре, пахнущем кошками, было тихо, как на кладбище.
Звонить не имело смысла. Дверь была приоткрыта.
Гольдмах потоптался на месте, огляделся вокруг и толкнул незапертую дверь.
В темную прихожую пробивался тонкий пучок света из ванной комнаты. Оттуда едва доносилось журчание водяной струйки.
— Есть кто-нибудь? — дрожащим голосом спросил Михаил. — Таня! — позвал он.
В ответ — лишь журчание воды, которое становилось громче. Так, по крайней мере, ему казалось.
Он дотянулся до выключателя. В прихожей вспыхнул свет. Прихожая как прихожая. На полу — коврик. На трюмо — расческа и лак для волос. В углу, у стенного шкафа — две пары домашних тапочек: большие и маленькие, для него и для нее. Все чистенько и аккуратно. Вот только эта струйка воды! И свет в ванной!
Он зачем-то прошел на кухню. Там тоже все прибрано и вымыто. Заглянул в единственную комнату. Диван-кровать, платяной шкаф, раздвижной стол, два стула, кресло, телевизор, компьютер. На полу — ковер. Над диваном — ковер. На окне — тяжелая штора. Потоптался в комнате. Едва уловимый женский запах. Духи.
И все-таки он понимал, что посещения ванной комнаты не избежать, как бы ни оттягивал он этот страшный миг.
Он шарил взглядом по комнате, лишь бы за что-нибудь зацепиться. И зацепился. На телевизоре стояла чья-то фотография в старой, жестяной рамке. Гольдмах подошел ближе, чтобы рассмотреть. А рассмотрев, отпрянул. Это была дореволюционная открытка. Пухленькая девочка лет пяти, в светлых кудряшках, в матросском платьице, на фоне гор. И надпись по-немецки. Местность он сразу узнал — Швейцарские Альпы.
— Это ловушка, — произнес он вслух и тут же бросился в ванную.
Дернув дверь, он вскрикнул. Там кто-то стоял. Резко захлопнув дверь, какое-то время держал ее, подперев плечом. Пока не понял, что этот кто-то он сам. Стены и потолок ванной комнаты были зеркальными.
— Прямо крошка енот какой-то! — посмеялся он над собственным страхом и на этот раз спокойно вошел в ванную.
В раковину бежала струйка холодной воды. А в самой ванне плавала мертвая девица с широко раскрытыми глазами. Только девица была слеплена не из мяса и костей. Большая надувная кукла, служащая утехой одиноким и озабоченным.
— С легким паром! — пожелал ей Гольдмах и закрутил кран.
При выходе обнаружил на зеркальной двери надпись, сделанную кровавой помадой: «Извини за шутку. Таня».
«Чертова кукла! — ругался он про себя, спускаясь по лестнице. — У меня больше дел нет, как только участвовать в дурацких розыгрышах!»
Между четвертым и пятым этажами свет не горел, и Михаил передвигался на ощупь, держась за перила. Вдруг нога его наступила на что-то мягкое. Он нагнулся и поднял со ступенек какой-то предмет, при ближайшем рассмотрении на свету оказавшийся дамской кожаной сумочкой, в достаточной степени оригинальной. Можно было догадаться, что ее владелица — довольно экстравагантная женщина.
Гольдмах подумал, что четыре часа утра не самое подходящее время для поисков истины. Тем более на мрачноватой лестнице.
Содержимое сумочки он вытряхнул уже в машине, отъехав на достаточное расстояние от дома. Шведская косметика, носовой платок, испачканный помадой, ключи, зажигалка «Ронсон», сигареты «Пьер Карден», кошелек без денег, фишки из казино, паспорт…
На фишках стояли инициалы «М. Г.». Гольдмах ухмыльнулся, он знал, что они принадлежат не Максиму Горькому. Фишки из его казино.
С фотографии в паспорте на него смотрела шестнадцатилетняя девчонка, с оттопыренными ушами, дурацкой челкой до бровей и нагловатым взглядом. Татьяна Ивановна Семенова, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения…
Михаил сложил все обратно в сумочку, щелкнул замком и произнес вслух:
— Сегодня не первое апреля. Зачем же так шутить?
Утро в родном городе, после долгой разлуки, всегда немного отдает детством. Геннадию снился отец. Веселый и неугомонный, пьяница и кутила при жизни. покойник часто приходил в его сны. И почти всегда с тревожным предупреждением или радостной вестью. Сегодня он сидел за длинным столом. Очень длинным. Как на свадьбе. Только скатерть оранжевая, такая же, как абажур в их общежитской комнатушке. И стол совсем пустой. Отец нахмурился, сдвинул брови. «Зачем приехал? Я тебя звал?» — «Соскучился, папа. Вот и приехал». — «Нечего тебе здесь делать! Погано тут! Сам не видишь?» И в самом деле, во сне было холодно и неуютно и стоял он, переминаясь с ноги на ногу, в какой-то жиже, вонючей и вязкой. И жижа все прибывала. «Уезжай! Немедленно уезжай!» Отец ударил кулаком по столу и поднялся во весь рост. Он оказался таким высоким, что Гена едва доставал ему до пояса. А от оранжевой скатерти исходил свет.
Первое утро в родном городе иногда отдает горечью. Балуев долго лежал с открытыми глазами. Рядом спала Светлана. Сквозь жалюзи пробивалось солнце. И в это верилось с трудом. Он вспоминал общежитие. Военная, 5а, желтое грязное здание. Длинный, бесконечный коридор. С щербатого, облезлого потолка свисают тусклые лампочки на электрошнурах. Их комната самая дальняя, рядом с туалетом. Его держит за руку отец. Они идут очень медленно. Слишком медленно. Потому что папа просидел весь вечер у своего приятеля, и они без конца пили водку. Там была маленькая девочка, дочка папиного приятеля, но она Гене не понравилась. Смешливая какая-то! Все смеялась и смеялась и при этом забиралась к папе на колени. Гене выдали лист бумаги и карандаши, чтобы рисовал. А он сидел с опущенной головой и все смотрел на этот белый лист. Он хотел домой, к маме. Он знал, что она будет плакать. Всю ночь. Из-за папы. Он просил отца: «Пойдем домой! У меня болит живот!» Мама наказывала: «Следи за отцом! Если он встанет в очередь за пивом, говори, что у тебя живот заболел. Ясно?» Гена так и сделал, как только отец встал в очередь за пивом. Даже заревел по-настоящему, хотя не был плаксой. И что с того? Папу пропустили без очереди.
Действие четвертой книги разворачивается в 1830 году. Виконтесса да Гранси, в которой былые недруги, утраченные друзья с изумлением узнают исчезнувшую семнадцать лет назад графиню Елену Мещерскую, приезжает в Москву, чтобы отомстить ограбившему ее родственнику и найти свою бесследно исчезнувшую дочь. Но случается то, чего никто не мог предугадать, – в Москве начинается эпидемия холеры…
Серия исторических романов, совместно созданных двумя известными писателями, адресована любителям авантюрного жанра и ценителям классической русской прозы.Действие второго романа происходит в 1813 году, в Санкт-Петербурге. Не найдя справедливости и правосудия в Москве, юная графиня Елена Мещерская пытается прибегнуть к покровительству вдовствующей императрицы, чтобы вернуть себе утраченное имя и состояние. Цель почти достигнута, но судьба уготовила ей новые жестокие испытания…
Действие пятой книги разворачивается в 1830 году в Москве, охваченной эпидемией холеры, окруженной карантинами. Виконтесса де Гранси, вернувшаяся на родину, чтобы отомстить ограбившему ее родственнику и отыскать свою дочь, сталкивается с новыми испытаниями, на которые так щедра ее судьба…«Обманувшая смерть» – пятая заключительная книга захватывающей историко-приключенческой саги «Авантюристка».
Серия исторических романов, совместно созданных двумя известными писателями, адресована любителям авантюрного жанра и ценителям классической русской прозы. Помимо увлекательного сюжета, эти книги особенно интересны тем, что многие их герои являются реальными историческими фигурами, вершителями судеб России первой половины XIX века. Александр I, Николай I, Бенкендорф, московский губернатор Ростопчин — эти и другие исторические персонажи достоверно и ярко выписаны на основе писем и мемуаров современников и являются столь же активными участниками сюжета, как и вымышленные герои.Действие третьего романа разворачивается в 1830 году.
Что может помешать нажать на спусковой крючок? Особенно когда перед тобой опасный враг, смерти которого желают многие. Только любовь. Но любовь – не спасение, а всего лишь короткая отсрочка. Если ты любишь, даже несколько минут кажутся вечностью…Над городом медленно поднимается тень. Она встает с кладбища, где окопался гробовщик. Здесь он распоряжается чужими судьбами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четыре с половиной года Рэй Шейн, бывший детектив из полиции нравов, отсидел в федеральной тюрьме. И вот уже полгода зарабатывал на жизнь, охраняя стриптиз-клуб «Дом восходящего солнца», в котором трудилась и Дженни Портер, девушка, которую он любил и ненавидел, считая ее предательницей. Здесь, в этом клубе, Рэй и угодил в историю. Четверо грабителей ворвались в клуб, взяли из кассы триста тысяч долларов и убили сына владельца заведения. Рэй не мог оказать им сопротивления. Но его давний враг Тони Зелло постарался убедить хозяина, что именно он, бывший коп, несет ответственность за происшедшее, а значит, он и должен найти бандитов и вернуть деньги…
Во время телесъемок грандиозного реалити-шоу «Звездолет» совершено жестокое преступление. Убит муж руководительницы проекта, автор многих эстрадных хитов Вениамин Молочник. Участники проекта в шоке, но… show must go on — шоу должно продолжаться! А через несколько дней найден убитым следователь прокуратуры, которому было поручено расследование. Подозрение падает на известного московского шоумена. Но не причастна ли к убийству одна из участниц проекта, восходящая поп-звезда, с которой постоянно общался убитый автор хитов?
В книге мы снова встретимся со следователем прокуратуры Сергеем Рябининым, известным нам теперь не только по литературным произведениям, по и телефильму «Переступить черту», снятому по роману «Долгое дело». Повесть «Дьявольское биополе» еще ждет своего сценариста. К этому присоединяются и все многочисленные любители психологического детектива.
Мелкий вор Ники Беркетт пытается выжить на «грязных улицах» Восточного Лондона. Внезапно его жизнь меняет непредвиденное событие: наркодилеры, намеревающиеся взять под контроль район, жестоко убивают его друга Винни. Ники решает отомстить за его смерть и разрабатывает хитроумный план с участием «крутых ребят» всех мастей.Много лет занимавшийся социальной работой среди заключенных, Джереми Камерон убедительно и живо рассказывает о криминальных разборках между обитателями лондонского Преступного мира.
В этой книге объединены две повести писателя Я. И. Волчека — «Карай» и «Сын Карая». Обе они посвящены людям трудной и опасной профессии, требующей большой выдержки, а подчас и самоотверженности, высокой честности и принципиальности, — работникам советской милиции.Повести связаны друг с другом одним и тем же героем. В первой из них лейтенант Витюгин работает со служебно-розыскной собакой Караем, во второй — с сыном Карая, Дикарем. Повесть «Сын Карая», таким образом, является продолжением «Проводника С. Р. С», и мы вновь встречаемся в ней со многими знакомыми нам персонажами.Действие обеих повестей происходит главным образом в Армении.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…
Крупный уральский город становится ареной ожесточенных сражений. Мафиозные группировки борются за власть. Что толкает главарей на эту беспощадную борьбу? Передел изумрудного рынка? Мечты о политическом влиянии? Амбиции? Все было бы слишком просто… Из далекого прошлого тянутся крепкие цепи, опутывающие их. Цепи, скованные из страха, ненависти, первой любви, гитарных струн…