Гробницы пяти магов - [16]

Разговор на эту тему состоялся где-то с неделю назад, когда мы в очередной раз ночевали в лесу.

– Стоит ли деньги тратить? – пробасил Жакоб, когда Гарольд озвучил свои планы. – Одежа у меня крепкая, сделана на совесть, чего ее менять? А спать все одно где, лишь бы под крышей да не на пустой желудок.

Остальные промолчали, но было видно, что даже Фришу такое положение дел особо не смущает.

– Глупости ты говоришь, – нахмурился Гарольд. – Знаю, что между вами и нами любви в замке особой не было, особенно после того поединка, это так. Но вот какая штука – сначала церемония нас уравняла, что бы там ни говорила эта дура де Фюрьи, а после Ворон окончательно сделал нас… Как бы так сказать… Не знаю, что нас там ждет, в этих Гробницах, но уверен – место там поганое, и нам спины друг другу придется прикрывать всерьез, без всяких сословных штучек. И я хочу, чтобы мы были отрядом, настоящим, в котором нет места всяким скверным штукам, вроде: «Главное – нам выжить, а эти пусть сами выбираются». Вот и выходит, что, во-первых, мы теперь все подмастерья Ворона, у каждого из нас есть печать, и мы больше не делимся на благородных и простолюдинов, мы все – будущие маги. А во-вторых, нам, возможно, предстоит друг друга от смерти спасать. Так что не валяйте дурака и не спорьте с командиром, которого сами и выбрали. В конце концов, если что, по возвращении в замок можем снова начать плевать друг в друга, но не раньше.

Это была очень длинная для Гарольда речь, причем все видели, что он не просто словами сорит, а говорит то, что думает. Более того, простолюдинов она удивила, даже обескуражила.

– Хорошо сказано, – произнес немного смущенный Ромул. – Мы-то только «за», да?

Он обвел взглядом лица своих товарищей, те покивали.

– Но сразу предупреждаю – всякие рюшечки и кружева одевать не буду, – вставила-таки свою шпильку Фриша. – Я себя уважаю.

– Надевать, – поправила ее Луиза и добавила: – Мы подберем тебе хороший костюм, не волнуйся. Тебе понравится.

Кстати, тот вечер мне запомнился не только речью Гарольда, но и еще одним разговором, который точно не предназначался для моих ушей, я его услышал случайно. Нет-нет, правда, совершенно случайно.

Дело в том, что где-то через час после того, как все угомонились, я проснулся и отправился по ночным делам в кустики, окружавшие поляну, где мы заночевали. И невольно стал свидетелем разговора, происходящего между Амандой и Гарольдом, которые тоже, как выяснилось, не спали.

– Надо же, – говорила ему Аманда. – Не подозревала в тебе таланта оратора и лидера. Ты всегда был вздорным мальчишкой. Только и знал, что дерзить отцу, хлестать вино в кабаках и брюхатить фрейлин ее величества, с мужьями которых потом дрался на поединках. И на тебе, такие речи.

– Я и сейчас не против выпить вина и прижать в темном углу какую-нибудь красотку, – хмыкнул Гарольд. – Но, увы, не то нынче время. Понимаешь, тогда я был один, если можно так выразиться. На мне не висела ответственность за других. Сам пил, сам брюхатил и сам дрался. Сейчас все по-другому. Знаешь, я никогда особо не слушал своего отца, наверное, потому что не понимал до конца того, что он хотел до меня донести. А он не раз мне повторял: «Не страшно умереть самому, страшно, когда по твоей вине умрут те, кто шел за тобой».

– Теперь понял? – очень серьезно спросила у него Аманда.

– Ты знаешь – да, – помолчав, сказал ей Гарольд. – В целом. Вот только до конца очень не хочется эту истину прочувствовать.

– Если ты не сопьешься и тебя не прикончит на поединке какой-нибудь рогатый муж, то у тебя есть шансы стать настоящим лидером. – Аманда, наверное, в эту минуту положила руку ему на плечо, хотя я этого и не видел, но почему-то так решил. Мне вдруг стало очень обидно. Не неприятно, не больно, а именно обидно. Странное чувство, я его раньше не испытывал. «Кто обижается, а не мстит, тот долго не живет» – так говорили в нашем квартале. – Таким, за которым пойдут люди. Не из-за страха, не ради выгоды, а из уважения и даже любви.

– Никто за мной не пойдет, – фыркнул Гарольд. – Некому идти. По праву наследования некому, ты это не хуже меня знаешь. Я слишком люблю своего брата, чтобы желать ему зла или подстроить несчастный случай, который приведет к его смерти. А он любит меня и готов совершить глупость вроде отказа от наследства, которая развяжет руки нашему с тобой общему родственнику. И вот тогда – жди беды.

– Да знаю, знаю. – Аманда зевнула. – Вот что я скажу тебе, братец, – оба мы с тобой дураки.

– Ты так точно. – Гарольд по-мальчишески хихикнул. – Смотри, Фюрьи уведет у тебя фон Рута, утащит к себе в Асторг и женит его на себе. И что ты тогда будешь делать? Ловить венок невесты? Я Эраста знаю, он всех на свадьбу пригласит и тебя тоже. Не будь дурой, сестрица, не совершай ошибок Люсиль.

– Сам ты! – Аманда, судя по голосу, разозлилась не на шутку. – На кой мне этот твой Эраст! Тем более если он такой дурак, что не видит ничего! И ты дурак, Монброн! И уши у тебя холодные!

Я еле успел вернуться на свое место и закутаться в одеяло.

«Вот те на! – скакали у меня в голове мысли. – А они родственники! А еще она так разозлилась! С чего бы это?»