Гробница Крокодила - [5]
А сидевший на валуне вожак развернулся и разразился яростным лаем. Так, значит, он лаял не на Гиласа с Пиррой.
И тут у мальчика сердце ушло в пятки.
К туше подбиралась Разбойница. Львица задумала распугать этих зверей и отобрать у них добычу, но это ей не привычные лисы и лесные куницы!
– Разбойница, уйди оттуда! – прокричал Гилас.
Маленькая львица прекрасно знает свое имя, но в этот раз она и глазом не моргнула. На корабле съестного ей перепадало мало, а парой кусков змеи сыта не будешь. Трудно устоять, когда чуешь аромат свежего мяса.
– Разбойница, вернись! – хором закричали Гилас и Пирра.
Тут львица перестала красться и бросилась в атаку, рыча и размахивая передними лапами. Но вместо того чтобы пуститься наутек, странные существа кинулись на нее, остервенело лая и щелкая клыками. Вдобавок из пещер наверху выглянули другие такие же звери и потоком хлынули вниз, присоединяясь к атаке. А вожак несся по песку – неуклюже, но очень быстро.
Гилас и Пирра кинулись за ним. Мальчик вопил во всю глотку и обстреливал вожака из пращи, а девочка швыряла в него камни.
Разбойница сообразила, что дала маху, и пустилась прочь. Гилас и Пирра – следом.
На бегу мальчик оглянулся через плечо. Но никто за ними не гнался. Звери подпрыгивали у основания каменной гряды и били по песку кулаками.
Вожак сидел на корточках и буравил свирепым взглядом незваных гостей, дерзнувших приблизиться к его крепости. Он будто говорил: «Бегите-бегите, и чтобы я вас больше здесь не видел!»
– Павианы – вот кто это был! – отдуваясь, проговорила Пирра через некоторое время. – Я вспомнила – Усерреф про них говорил, только вот название из головы вылетело.
– Может, у египтян и бог-павиан есть? – пропыхтел Гилас.
– По-моему, да. Они очень умные и ничего не боятся.
– Это я и сам понял!
Солнце вот-вот сядет, но палит все так же беспощадно. Гиласу и Пирре пришлось вернуться обратно к берегу. Пройдя мимо того места, где их высадили финикийцы и где они убили змею, Гилас и Пирра с опаской направились к еще одной гряде валунов. Только бы там нашлось укрытие! Но вдруг павианы облюбовали и это место?
Гилас взял пращу и стал стрелять из нее по камням.
Ни злобного лая, ни толпы разъяренных полулюдей-полусобак.
Велев Пирре подождать в стороне, Гилас подобрался ко входу в пещеру и метнул внутрь несколько камней: если тут кто-нибудь прячется, то сразу выскочит. Из темноты вылетела пара летучих мышей, но похоже, больше там никто не скрывается.
– Чисто, – объявил Гилас.
Оставив вещи у входа, мальчик заполз внутрь. Духота, но главное, что здесь можно укрыться от жгучего Солнца.
Пирра тоже забралась за ним и сразу растянулась на боку. Песок облепил блестящее от пота лицо, а когда девочка стянула сандалии, на ногах остались красные полоски от ремешков.
До Моря недалеко, но путники слишком измучились, чтобы лезть вниз и умываться. «Надо беречь силы», – рассудил Гилас. Ему еще ловушки ставить.
Мальчик вышел из пещеры. Сверху он увидел неподалеку низкий каменный гребень, а за ним раскинулась необозримая красная пустыня. Казалось, она простирается до самого края света.
Ветер донес до Гиласа странное тявканье. Может, это и есть те самые шакалы? Наверное, днем пустынные жители прячутся от Солнца, а выходят только по ночам. Вот и Разбойница, чувствуя приближение сумерек, отправилась на охоту. Только бы у нее хватило ума не замахиваться на дичь посерьезнее ящериц и зайцев – если они водятся в этих краях. Ну и конечно, пусть держится подальше от павианов.
А в пещере Пирра закашлялась и попыталась хоть как-то пригладить облепленные пылью волосы.
– Сколько у нас воды осталось?
Гилас взвесил в руках бурдюк, потом снова поставил его у входа в пещеру.
– На день хватит. Может, растянем на два.
Пирра не ответила, лишь облизнула потрескавшиеся губы.
– Отдохнем немного, – объявил Гилас. – Но до утра спать нельзя.
– Почему?
– Из-за Солнца, Пирра. Мы с тобой неправильно сделали: днем тут далеко не уйдешь. Теперь будем идти только по ночам, а то сгорим.
– И куда же мы пойдем? – проворчала Пирра. – Опять на запад? Попробуем прошмыгнуть мимо павианов? Или и дальше будем идти на восток и молиться, чтобы Река оказалась там?
Гилас промолчал. Один план хуже другого.
Достав из мешочка на поясе все, что осталось от змеи, мальчик бросил мясо Пирре:
– Пойду соберу колючек и разбужу огонь.
Пирра глянула на истерзанную тушку:
– Я не голодна.
– Нам нужны силы. Пожарим – будет съедобнее.
Кроваво-красный огненный шар Солнца катился к горизонту, но зной царил все такой же невыносимый. Когда Гилас спускался по склону, каменный гребень у него перед глазами будто танцевал в жарком воздухе, а длинная тень за спиной приобрела странную, непривычную форму.
– А если мы не доберемся до Реки? – прокричала Пирра вслед Гиласу. – Так и будем тащиться по бескрайней пустыне?
– Не знаю, – ответил Гилас.
Тут уголком глаза мальчик заметил, что его тень вдруг пришла в движение и зажила своей жизнью.
Гилас не сразу сообразил, что видит перед собой не тень, а мальчика, темного, будто тень.
Но не успел Гилас опомниться, как тот схватил бурдюк и бросился наутек.
3
Воришка закинул бурдюк на плечо и со всех ног понесся к каменному гребню. Если затеряется среди камней, там его нипочем не отыскать!
