Гроб на колесиках - [8]

Впрочем, с этим можно и не спешить. Хорошенько почесаться им не повредит. Только грязь с себя соскребут.

3

Если вы когда-нибудь гоняли на гробульнике с колесиками, то отлично представляете, что это примерно то же самое, что мчаться на мотоцикле. Вы сидите сверху гроба, свесив ноги, и подгоняете гробульник, колотя его пятками или кулаком по крышке. Разница только в том, что у мотоцикла вы держитесь за руль, а у гроба держаться совершенно не за что и при крутом повороте приходится то хвататься за кисти, то плюхаться на крышку животом, что страшно неудобно.

Несмотря на это неудобство, я ухитрялся гонять на своем гробу целыми днями и заработал себе прочную репутацию гробайкера. Наблюдая за тем, как рискованно я езжу, Вурдик не раз предупреждал меня:

– Смотри, Кирюха, свернешь себе шею – отправишься к мертвякам! Я тогда еще дешево отделался!

Вурдик и сам в свое время был крутым гробайкером, но как-то на гололеде потерял управление и прямиком влетел под трамвай тринадцатый номер, которым управлял горбун с красными глазами. Это столкновение закончилось крайне неблагоприятно для его правой ноги, оставшейся на рельсах. Разумеется, я имею в виду его родную правую ногу, а не деревяшку, которая тогда еще была скромной осиной, росшей на могиле удавленника.

Лихо огибая черные, желтые, красные и прочие пятна, увертываясь от жердяков, долгоносов-кровососов и Рожи – Костяной Кожи, я промчался мимо кладбищенской ограды. На перекрестке я чуть притормозил, пропуская автобус с красными шторками, и, решив срезать угол, свернул к Порту.

Подскакивая на рытвинах, мой гробульник бодро катил мимо доков и замерших подъемных кранов. У самого начала длинного моста через залив он вдруг зачихал и заглох. Удивленный, я слез, откинул крышку и обнаружил, что эти пройдохи оборотни, возвращая мне гроб, долили бак морской водой. А я-то еще удивлялся, что он полный!

«Вы у меня почешетесь! Эта водичка вам не раз чихнется!» – пообещал я. Но так или иначе делать было нечего.

Прицепив к гробу длинную лямку, я забросил ее за плечо и поволок его через мост к ближайшей заправке. Дотащив его примерно до середины моста, я остановился отдохнуть и бросил взгляд на Порт. Баржа Харона, доставившая очередную партию неприкаянных душ, была пришвартована к одному из причалов.

Как сильно я когда-то мечтал пробраться на эту баржу и удрать на ней в свой мир! Сколько ночей я бродил мимо портовых причалов, шнырял по ремонтным докам и прятался между контейнерами, надеясь незаметно прошмыгнуть на борт! Но увы! Харон перевозит только в одну сторону. Если какая-то дорога из Параллельного Мира и существует, то пролегает она не через ржавую баржу.

«Новые бедолаги прибыли! Каково им теперь?» – подумал я и вновь взялся за лямку, но тут вдруг услышал снизу, где были сваи, мелодичный хрустальный звон. Не понимая, откуда он может исходить, я огляделся и увидел в разрыве перил зигзагами идущую вниз железную лесенку. Осторожно спустившись по ней, я оказался на скользкой площадке, сваренной из металлических прутьев. Внизу, набегая волнами, плескала вода залива.

4

На краю площадки, свесив к воде ноги, сидела девочка в светлой куртке без капюшона. У нее были длинные, соломенного цвета волосы. Это было все, что я тогда успел заметить. Помню, я еще подумал, что никогда раньше ее не видел.

Динь-динь! Динь-динь! Дзззиии! Согрей меня, поиграй со мной, мне холодно!

К девочке, производя негромкий чарующий звон, двигалась маленькая хрустальная куколка. Незнакомка смотрела на нее как завороженная. Меня она не замечала. Когда я ступил на площадку, куколка была от нее уже не дальше, чем в метре. Ее хрустальные ножки переступали на носках крошечными, точно балетными, шажками. Алые капризные губки были сложены бантиком. В куколке не было ничего настораживающего – напротив, ее хотелось взять в руки.

Сам не знаю, что заставило меня забить тревогу. Должно быть, все было слишком уж хорошо, так хорошо, как здесь никогда не бывает.

– Не дотрагивайся до нее! Берегись! – завопил я идиотским, срывающимся голосом.

Услышав мой крик, девочка подняла голову и заметила меня. Взгляд у нее был доверчивый и непонимающий. Кого мне бояться? Разве тут есть что-то опасное?Хрустальная куколка, торопливо семеня, поспешно протянула к девочке руки.

– Не трогай ее! Прочь!

Видя, что уже не успеваю подбежать, я запустил в куколку единственным, что оказалось у меня в руках, – своим шлемом. Бросил так, как пускают кегельные шары. Шлем, подпрыгивая, прокатился по металлическим прутьям. Удар оказался точным. Куколка, не успев увернуться, разлетелась вдребезги.

– Зачем ты ее разбил? Зачем? – с укором воскликнула незнакомка.

Не отвечая, я растерянно стоял и смотрел, как шлем зачерпывает воду и медленно идет ко дну. В тот момент я скорее проглотил бы язык, чем сумел бы объяснить свой поступок. Девочка с волосами цвета соломы смотрела на меня с омерзением и брезгливостью, как смотрят на паука или на выбежавшую из-за плиты мышь.

Я ощутил себя виноватым. Кажется, я перестраховался и разбил совершенно ни в чем не повинную куколку. Разводя руками в том жесте, которым просят прощение, я шагнул к девочке, а она отпрянула от меня.