Гроб из Одессы - [18]

Гвоздики круглогодично поставляла до хаты Винницкого Бугаевка, набившая руку на разведении всякой цветочной фауны, так же сердито, как Молдаванка — на налётах.

— Где мы едем? — поинтересовался у Вола театрал Винницкий.

— Мы едем у театр «Улыбка», Миша, — разъяснил репертуар Вол.

— А вы уже взяли билеты? — на всякий случай спросил Винницкий, сильно боясь не попасть на представление.

Вол виновато смотрел у пол.

— Сеня, вы мене не ответили, — поправляя бабочку на горле, заметил Винницкий.

— Понимаете, Миша, я не имею денег карбованцы. А билеты сегодня торгуют только за их. Потому что теперь Одессой командует какая-то Центральная Рада из Киева, хотя Советы кричат, что они тоже самые главные, — сделал политинформацию отставшему от жизни Мише Вол.

— Так кто всё-таки сегодня хозяин в Одессе? — так и не понял сообщения Вола Винницкий.

— Конечно вы, Миша. Хотел бы я видеть того, кто в этом сомневается.

— А чего же имеют хотеть среди здесь они?

— Мене кажется, они сами не знают. Советы умеют орать только слова на букву «Д» — «Долой!» и «Даешь!». А эта Рада переписывает городские вывески на украинский язык.

— И что теперь будет? — задумался Винницкий.

— Теперь, когда мы налетим на банк брать иди знай какие деньги, нам вместо «Хорошо» там скажут «Добре». Потому что эта Центральная Рада выступает, чтобы во всех учреждениях говорили на украинском языке. Но как мне брякнули верные люди, очень скоро Советы начнут делать этой Раде вырванные годы.

— Мне бы их заботы, — вздохнул Винницкий. — Поехали отдыхать.

По притихшим улицам Одессы шемонались патрули обеих властей — гайдамаки в папахах с голубыми верхами и матросы, перемотанные пулеметными лентами. Бригада[100] Винницкого не обращала внимания ни на тех, ни на других, а сам Михаил наслаждался свежим воздухом с лёгким запахом мороза и, откинувшись на мягкое сидение штейгера, курил александрийскую самокрутку с золотистой надписью на мундштуке.

Когда сорок налётчиков вошли до фойе театра, контролер тут же снял фуражку с серебряным околышем, прижал её до сильно застучавшего сердца, изображая вид с понтом эти господа поголовно имеют билеты в лучшие ложи.

Бригада Винницкого расселась, где ей удобно, а в центровой ложе развалились, закинув нога на ногу в белоснежных «шимми», Михаил Винницкий, Семен Вол и Мотя Городенко.

Винницкий так и не увидел начала представления. Он достал из жилетного кармана золотой гроб и поигрался с двигающимися костями скелета.

— Клёвый[101] талисман! — показал Моте свою новую игрушку Винницкий, — потянет за собой фарт, как морская волна пену до берега. Или нет?

В это время переполненный зал взорвался смехом и Винницкий бросил свой глаз с гроба до сцены. Артист в клетчатом костюме держал над головой плакат с текстом «Пiдпихач заклятого брехунця».

— Уважаемая публика. — надрывался клетчатый, — сейчас мы проверим ваши знания. Кто может перевести эту надпись?

Знаменитых лингвистов у зале не наблюдалось, поэтому артист развернул свой транспарант и публика прочитала перевод «Помощник присяжного поверенного».

— Мотя, — опять обратился до Городенко Винницкий, — вы умеете играть на музыке?

— Я играю на всём, Миша, — скромно ответил за свои способности Мотя.

— И даже на скрыпке? — въедливо влетел у беседу театралов Сеня Вол, рассматривая на сцену, по которой скакал длинногривый музыкант со смычком.

— Не, на скрипке не могу, — чистосердечно признался Мотя, — она зараза, такая маленькая, что с неё всю дорогу карты падают.

Музыкант на сцене начал терзать уши зала непонятными звуками.

— Если кота тянуть за яйца, он будет орать не противнее, — сделал заключение о творчестве композитора Винницкий, — Мотя, мне надоело этих штучек. Работайте, Мотя.

Через несколько минут вместо артиста со скрипка сцене стоял Мотя с шабером[102], делая заявление при помощи револьвера.

— Уважаемые дамы и фраера! Сейчас мои ассистенты, которых в этом цирке больше, чем волос на жопе, обойдут вас. Они имеют собрать немножко средствов у благотворительность. Просю резко не дергаться руками. У всех нас было тяжёлое детство, а на улице непонятная и потому нервная атмосфера. И не надо делать из себе вид, что рыжье на лапе может заменить дырка в голове. Просю также поприветствовать находящегося лично на этом балете короля Молдаванки Михаила Винницкого. Он самостоятельно сделает вам ручкой прямо из вон той лоханки с бархатом поперёк деревянного парапета.

Михаил Винницкий лениво поднялся и взмахнул рукой с бриллиантовым перстнем из ложи не ниже, чем Ленин своей кепкой с броневика.

Между рядов прошелестели налётчики с огромными подносами. Неработающая часть бригады Винницкого ощупывала оцепеневший зал дулами стволов. Что касается норковых шуб и прочих меховых излишеств буржуазии, то их вытаскали из гардероба ещё до начала этого представления.

Когда Сеня Вол подбил бабки театрального вечера и доложил о размере выручки Винницкому, тот сходу допетрял, что золотой гроб со скелетом таки-да приносит исключительный фарт.

* * *

Ровно через неделю после того, как Соня Золотая Ручка умудрилась сделать семь налетов за один день, а в зоологическом саду подох шакал, в Одессе установилась Советская власть. Советы первым делом похоронили восставшего против родного папы большевика Кангуна, героически погибшего в перестрелке с гайдамаками, а потом наглядно стали доказывать Одессе, они тоже умеют по-быстрому делать из людей главные приложения до анатомического театра. Прошло немножко времени и большевики начали шмонать город с таким знанием дела, что эта учёность сходу не понравилась Винницкому. Король Молдаванки быстро догнал: если свежая власть со своими закидонами по конфискации продержится хотя бы год — все налетчики останутся без работы. До своего фарта Советская власть не нарвалась на характер Винницкого и стала перемерять город, вычисляя, на какие квадратные метры он богат. Винницкий немножко успокоился и первым делом скомандовал экспроприировать у большевиков золотые излишки, изъятые на раздувание пламени революции в мировом масштабе и собственных нужд.