Гризли - [48]

— А потом еще и с криминалом спутался, с этими «черными» риелторами.

— Но за жопу его так и не взяли, — нахмурился я.

— Ну так свидетелей не нашли. Напрямую на него никто показаний не дал. Соскочил, сука.

У меня не соскочит. Я же больше не честный мент Ярослав Камнев.

— Ага! Попалась! — злорадно заорал друг, увидев, что не знающая дороги Роксана свернула на развилке не в сторону города. Теперь всего пару километров, и дороге конец. Лес сплошной.

Я сильно не прижимался к боевской тачке, чтобы мою психичку еще больше не нервировать. Она встала, уткнувшись в преграду из густых кустов и деревьев, и я тормознул метрах в десяти и изготовился. Интересно, еще и по лесу заставит побегать, или уже весь пар вышел.

— Чего сидим? Кого ждем? — уточнил Андрюха, а я нахмурился, заметив, что погремушка подозрительно суетится.

— Ты хоть травмат случайно не оставил в бардачке?

— Дурак я, что ли? Он под сиденьем ле… Бля!

Дверь в Андрюхиной ласточке распахнулась, и Роксана вылезла, демонстративно помахивая «осой».

— Вот же сучка ушлая! — процедил сквозь зубы друг, а я зыркнул на него с упреком. — Что? Не правда?

— Правда, — ответил я и улыбнулся Роксане, глядя на нее сквозь лобовое. Не оскалился, не сделал вид дружелюбный, не-а. Просто она так охрененно забавно смотрелась, играючи целясь в нас. Тощая, воинственная, босая, так и нагнул бы, заразу, над капотом и отодрал от души.

— У тебя что, от нервов рожу перекосило? — с подозрением спросил Андрюха, с удивлением поглядев на меня. — Или это ты лыбишься своей чокнутой?

Я не ответил, только кивнул ему, чтобы валил уже.

— Я твоей долбаной улыбки не видел черт-те сколько. С той помойки бомжацкой, а то и дольше. А этой… — Я остановил его предупреждающим взглядом. — Лыбиться он, как дебил какой-то.

— Вылезай. И домой поезжай, — ответил я, наблюдая за тем, как Рокс вздохнула, теряя воинственный вид, и небрежно кинула травмат на сиденье угнанной тачки. — Нарой мне еще все что только можно на Миргородского. Вообще все, понял? И что там с обстоятельствами смерти деда и матери тоже нюхни.

— А как же…

— С предъявами недоноска депутатского сам разберусь, расслабься, — отмахнулся, вылезая из салона навстречу неспешно идущей к нам Роксане.

Андрюха встретил ее на полпути и получил в грудь ключами с брелоком.

— Лошара, — фыркнула угонщица.

— Засранка. Скажи спасибо, что у тебя Камень за спиной, — пробурчал тот. — Сошлись два *баната.

Подойдя ко мне поближе, Роксана с вызовом вздернула подбородок. Я потянулся обхватить ее затылок, и она не шарахнулась, но глаза распахнулись в молниеносной панике. Балбесина! Вся из себя непрошибаемая, но ресницы слипшиеся и нос покрасневший выдает тебя с потрохами. И обвиняет меня, дурака.

— Хочешь обратно мою повести? — спросил, притягивая ее моськой в свое голое плечо, пока Боев разворачивался и унесся, подняв кучу пыли.

— На хрена мне?

— Сравнишь, — хмыкнул, обнимая ее уже всю покрепче. — Прости, я накосячил.

— И как же, интересно? — вскинув голову, она настороженно уставилась мне в глаза. — Это ты позвал братца-медведя?

— Я должен был подумать, что такое возможно, и не оставлять тебя. Совсем ты мне мозги задурила, погремушка.

— Ага, ясно, я виновата. Как обычно, чего уж там. — Она попыталась отстраниться, но я не пустил.

— Нет, виноват я. Заставил подумать, что все мои слова про «вместе навсегда» — треп.

— Ой, да чего несешь-то? — фыркнула Роксана, но неожиданно обняла меня, вцепилась, как тогда, когда не пускала к медведю. — Сдался ты мне со своими навсегдамами.

— Я никуда не денусь от тебя, Рокс. И тебя не отпущу. — Она вдохнула, наверняка собираясь огрызнуться или сморозить гадость, но я запрокинул ей голову и поцеловал. Сразу сильно, проталкивая свой язык к ее, но ворвавшись, тут же стал оглаживать со всей нежностью, на которую был способен.

Погремушка сначала уперлась ладонями мне в грудь, но уже через секунду обхватила шею и ответила на поцелуй. Откликнулась, но без обычной нашей жесткости, как будто вслушивалась в свои ощущения, позволяя мне вести. Тело тут же зазвенело, тяжелея от вспыхивающей, как порох, похоти, но я остановился, не позволяя себе совсем одуреть и сорваться.

— Поехали обратно. У нас там кот, и рыба еще протухнет.

— Плевала я, — вздохнула Роксана, но поковыляла босиком до пассажирского места. — И поворот не туда запомнила.

— Ну и хорошо. Мы же тут не в последний раз.

— Попробуешь себя скормить еще кому-нибудь, и я тебя сама прибью, — едва слышно пробубнила она себе под нос, устраиваясь с ногами на сиденье и отворачиваясь к окну.

— Ключи-то где?

— На крыльце, прямо на шмотках оставила. Очки купи. Старпер.

— Трахну, — пригрозил, едва не рассмеявшись.

— Само собой. Куда теперь ты от этого денешься. Впрягся — работай.

Глава 25

Обратная дорога заняла минут пятнадцать. Меня уже окончательно попустило, но от самого понимания, почему так подорвало, хотелось нахлебаться пиваса до зеленых чертей и покурить. Прям штук десять подряд, чтобы до тошноты, что сотрет из башки невесть как туда пробравшуюся дурь, гласящую: гадский гризли заставил меня за себя испугаться. Или даже не так. Все куда как хуже. Я до усрачки тогда испугалась, что его вдруг не станет. Он исчезнет со всеми этими до хера наглым притязаниями на мою свободу, со своими вопросами проклятущими, что ковыряются во мне, со своим взглядом, жрущим меня заживо, до последней косточки. С членом его здоровенным, неугомонным. С этой реакцией на меня, на каждое провокационное прикосновение, будто я его прям за голые нервы трогаю. С тем, как тепло было спать и просыпаться с ним, на нем считай. Я… хочу его и все это оставить. Себе. Пока. Ни-ни, никаких «навсегдамов», само собой. Но пока… да.